Взлететь!
Я медленно поднял правую руку, в то время как левая, прижатая к дверце, переместилась в карман толстовки.
Все произошло очень быстро.
Схватив кольт, я резко поднял левую руку, направив ствол в сторону звездного неба, чтобы изумить Пироза двумя противоречивыми знаками.
Одновременно.
Я вооружен. Я готов сдаться.
Я рассчитывал воспользоваться его кратковременным замешательством, прыгнуть во тьму, промчаться по пустырю, а потом бежать несколько километров по ровному полю. Сотни часов тренировок должны спасти мою шкуру.
Выстрел грянул без предупреждения.
Пироз выстрелил в меня. Почти в упор.
Никакой боли.
Внезапно Пироз и его помощник, словно испугавшись, опустили пистолеты.
Плавно, как в замедленной съемке, Мона рухнула на меня.
Кольт бешено плясал в моей руке, на плече моем истекала кровью Мона. Кровь фонтаном била из ее груди, заливая болотного цвета свитер. Еще одна струйка вытекала изо рта.
Мое сердце колотилось так, словно вот-вот вырвется из груди.
Гнев. Страх. Ненависть.
Мона задыхалась. Из горла ее вылетали невидимые слова, немые и таинственные, понятные только ангелам. Глаза ее покрылись поволокой, словно обозревали неведомый пейзаж, видеть который не дано никому; потом, в один миг, взор ее остановился.
Навсегда.
Соскользнув по мне, тело Моны повалилось лицом на асфальт, бесшумно, изящно, словно умирающая на сцене маленькая ученица танцевальной школы при Опере.
Дрожащими руками я попытался направить свой ствол на фликов. В полумраке они не могли разглядеть, какое оружие я на них навожу. Я решил попытать удачу.
Прицелился прямо в рожу Пироза.
Потом медленно обошел «фиат» и сел на водительское место. Словно раздавленные тяжестью совершенной ими ошибки, никто из полицейских даже не шелохнулся.
Гадкая уверенность буравила мне сердце.
Полиция не оставила мне ни единого шанса! Флики стреляли в меня на поражение! У них на пути оказалась Мона, она умерла, потому что не поверила мне.
Я был прав с самого начала.
Полиция хотела загнать меня в ловушку. Любой ценой.
Бросив последний взгляд на распластавшуюся на асфальте землеройку, я со всей силой нажал на педаль акселератора.
В тишине раздался звон металла. На капоте «фиата» засверкала золотистая пыль.
Внутри у меня все перевернулось. Нога уперлась в пол.
Какое-то время звезда шерифа сохраняла равновесие, но вскоре свалилась с капота на асфальт. В кино героиня носит ее на сердце, и пуля рикошетом отскакивает от нее. Героиня не умирает…
В кино.
«Фиат» подпрыгнул. Я услышал, как правое переднее колесо проехало по жестяному значку, купленному матерью за пять франков. Это было в другой жизни. Той, о которой для меня мечтала мама, той, где я ловил злодеев.
Склады «Бенедиктин» казались бесконечными. Наконец я увидел проем в заборе и устремился к нему, чтобы выскочить на региональную дорогу. Темную и пустынную.
На дорогу, ведущую в ад. Где я больше не встречу Мону.
Только призрак Морганы Аврил…
34
В другой жизни?
Некоторое время я ехал по лесной дороге, потом притормозил. Повернув ключ зажигания, я подумал, что этим движением я обрываю все связи с цивилизованным миром; вместе с мотором я выключил мир вокруг себя. Погасли фары и светящиеся цифры на торпеде, а с ними и звезды и луна, исчезнувшие за кронами деревьев. Непроглядная ночь.
Я долго сидел в кромешной тьме.
Потом открыл дверцу и наклонился; меня стошнило на траву и покрышку автомобиля Моны. Я откинулся на сиденье, затылком и спиной прижался к спинке. Сидел, не шевелясь. По щекам текли слезы, но я не делал ни малейшей попытки вытереть их. Они стекали по губам, смешиваясь с застрявшей в горле горечью. В какой-то миг я подумал, что видения, порожденные бредом моего мозга, могут выйти из организма, как выходит желчь, как вытекают слезы, рожденные слезными железами. Выйти вместе с кровью. Последняя мысль едва не побудила меня вскрыть себе вены.
Запах и вкус становились непереносимы. Я протянул руку и зажег потолочный свет.
Словно выгравированные на грязном стекле, передо мной предстали двенадцать букв:
М. О. Р. Г. А. Н. А. А. В. Р. И. Л.
Я снова увидел Мону, увидел, как она, устало улыбаясь, выводит пальцем эти буквы, а потом кладет на капот мою звезду.
Удачи тебе.
Что за удача, Мона, если она позволила с нами такое сотворить?
От земли поднимался туман, затопляя подлесок; казалось, дымится почва. Термометр в машине показывал два градуса ниже нуля.