Добрых полчаса я старательно искал, пока наконец не нашел предмет своих поисков в одном из ящиков комода, доступ к которому преграждали скамеечка для ног и стол для пинг-понга. Сначала я вытащил кучу втиснутой в ящик одежды. Фирменные шмотки, смятые, словно половые тряпки. Вышли из моды? Стали малы? Забыты? Потертые перчатки «Луи Вюиттон». Розовая рубашка поло «Эден Парк». Футболка на подростка от Армани. Стильный хлопковый галстук с рисунком «виши». Не удержавшись, я взял галстук и намотал его на пальцы. Каждый чувак, у которого есть немного бабла, обязан иметь подобный аксессуар в своем гардеробе. Я попытался себе представить, что в результате очередного невероятного совпадения я очутился в погребе убийцы с красным шарфом и роюсь в его шмотье… иначе говоря, в погребе со шмотками Мартена Денена, профессора молекулярной химии. Не получилось.
Револьвер был спрятан под одеждой.
Кольт «Королевская Кобра». Название написано белым по черному металлу. Новый. По крайней мере, мне так показалось, ведь я впервые держал в руках огнестрельное оружие.
Звук прибывшей смс-ки эхом отозвался в подвале; я как раз собирался проверить подвижность спускового крючка:
«Спрашивай про собаку!»
Несколько секунд я сидел в растерянности, пытаясь понять сообщение Моны.
Собака? Какая собака?
Сначала я решил, что это послание с подтекстом, потом вспомнил про Арнольда, собачку Денизы породы ши-тцу.
Четвертый свидетель?
Мона смеется надо мной!
Я обдумывал остроумный ответ, что-то вроде: «Если, собирая гальку, у тебя выпадет минутка, спроси адрес у чаек», как вдруг палец застыл на клавиатуре.
В голове со всей очевидностью сложилось решение.
Мона и не думала смеяться надо мной!
Ее совет совершенно прозрачен. Спрашивай про собаку!
Немного дерзости, много удачи — и, возможно, сработает.
Я вылетел из погреба, не удосужившись убрать за собой разбросанные вещи. В доме наверняка есть телефонный справочник. Искать его я отправился в гостиную, где принялся открывать все ящики. Скрип шин в саду виллы приковал меня к месту, словно чья-то железная рука схватила таившиеся у меня в голове мысли.
Жандармы!
Инстинктивно я спрятался под подоконник.
Я отчетливо слышал, как хлопнула дверца автомобиля. Шаги по гравию… Я не намеревался сдаваться, тем более так глупо. Я встал и осторожно выглянул в окно.
Во дворе виллы стояла машина. Какой-то тип целенаправленно шел к двери.
Невероятно! Даже полиция не нашла меня здесь.
А он нашел!
Он постоял, закуривая сигарету, потом уверенным шагом направился к двери.
Почтальон дошел до почтового ящика, сунул в него большой коричневый конверт, сел в желтый «рено-кангу» и продолжил турне.
22
С подтекстом?
Джамалу Салауи
В доме Мартена Денена
Вилла Орсен
123, дорога Заката
Вокотт
76111 Ваттето-сюр-Мер.
Дрожа всем телом, я прочитал адрес:
«Джамалу Салауи
В доме Мартена Денена».
Рукописные строчки прыгали перед глазами.
Кто мог знать, что я скрываюсь именно здесь!
Никто! Никто, кроме той, кто предоставила мне это убежище.
Той единственной, кто помогла мне избежать ареста.
Той единственной, кто соглашалась мне верить.
Мона.
Неужели она с самого начала разыгрывала комедию, с той самой встречи в жандармерии?
Я снова выглянул в окно и, окинув взором долину, перевел взгляд на пляж. Каким образом моя собирательница гальки могла быть причастна к смерти Магали Варрон? К смерти Морганы Аврил и Миртий Камю? Полная бессмыслица. Только Мона могла отправить сюда, на виллу своего научного руководителя, почту на мое имя, но тем самым она выдавала себя с головой.
Я отказывался что-либо понимать. Но любопытство оказалось сильнее. Я догадывался, что в конверте новые подробности дела Аврил–Камю, подробности, о которых не писали ни в Интернете, ни в прессе.
Выбрав самое удобное кресло в гостиной, стоявшее перед потухшим камином, я дрожащими руками разорвал конверт.
В нем оказались всего две странички.
Протокол допроса Фредерика Мескилека. Вещественные доказательства МС-47, МС-48, МС-49, МС-50.
Дело Миртий Камю — Понедельник, 30 августа 2004 года
Элен Нильсон попросила коммандана Бастине позволить ей самостоятельно снять показания с Фредерика Мескилека, жениха Миртий Камю. Коммандан отнесся к просьбе психолога-криминалиста с пониманием. Он изнемогал под грудой дел, отбивался от требовавшего результатов судьи Лагарда, от объявленной ему герильи под управлением Кармен Аврил, которая вместе со своим адвокатом отказывалась верить, что полиция делает все возможное, чтобы найти убийцу ее дочери… Вдобавок ко всему Бастине жил в постоянной тревоге, опасаясь сообщения о новом трупе изнасилованной девушки.