– Хорошо, спасибо вам, – и, взяв меня за руку, вывел в коридор.
Не помню, чтобы раньше он был таким послушным и любезным. С чего вдруг такие разительные изменения?
Мы вышли на улицу. Ночь почти прошла. В морозном небе светили звезды. Я задрала голову и увидела, что одна из звезд мне подмигивает. Так и засмотрелась и пропустила очередную ступеньку. Соскользнула, подвернув каблук, и снова чуть не упала.
– Эля, – крепкие надежные руки Мацуева обхватили меня сзади, – ты так жаждешь угробиться? Я начинаю думать, что у тебя склонность к саморазрушению.
– Это происходит само собой. Случайно.
– Сложно поверить. Каждый раз в таких ситуациях я вспоминаю племянника. Он тоже убеждал меня, что всё в порядке. До определенного момента.
Мы давно об этом не говорили. Руслан, его погибший племянник. Воспитанник и, возможно, один из немногих кровных родственников. В семнадцать лет парня не стало. Мацуев пытался найти причину его смерти вовне. Но в итоге пришлось признать факт: Руслан сам ушел из жизни.
А до этого печального события он пытался ухаживать за мной. И я отказала…
Звезда не зря мне мигала. Похоже, хотела сказать о чем-то, чего я раньше не замечала.
– Мацуев, скажи мне правду. Ты печешься обо мне потому что… потому что…
– Не можешь сформулировать мысль?
– Да я просто растерялась. Сейчас попробую… Я напоминаю тебе Руслана? Ты поэтому за меня боишься?
Кажется, поучилось глупо. Какой-то бессвязный лепет. Хотя идея в голове у меня вполне оформилась. Я где-то слышала (может, на лекциях по психологии), что есть такой механизм как компенсация. Когда человек теряет что-то, что ему дорого, важно. И взамен пытается найти что-то другое. Ну, или потеряв одного человека, пытается компенсировать это общением с другим.
Я плохой психолог. И вообще в последнее время сомневаюсь в своих интеллектуальных способностях. Но смысл в том, что Мацуев, как мне кажется, просто компенсирует потерю племянника за счет меня.
– Нет, Эля, – он мотнул головой. – Совсем не то. Ты и Руслан… Вас невозможно сравнить.
– Но для него ты был покровителем.
–Да, в какой-то степени.
– А для меня кто? Получается очень похоже.
На губах его мелькнула улыбка.
– Ты говорила, что я, наоборот, разрушил твою жизнь. Какое может быть покровительство? Сама себе противоречишь.
– Рядом с тобой я ни в чем не уверена, – призналась. – Кроме одного.
Этот момент внезапной паузы, который нарочно затягивают оба. Стоять друг напротив друга, смотреть в глаза, видя там своё отражение. Мацуев намного выше, и мне приходится задирать голову. А ещё приподниматься на цыпочки. Но это не мешает тянуться к нему всем телом. И мысленно уже его целовать.
Ближе и ближе. Кончиками губ друг к другу. Мацуев, если ты сейчас меня отвергнешь, я провалюсь под толстый слой снега и там останусь навсегда. Мне кроме тебя, поверь, почти ничего не нужно. И если ты пришел снова, то, пожалуйста, не уходи.
Останься.
– Ты наказание, Эля, – шепчет мне прямо в губы.
Можешь называть как угодно. Только не уходи.
– Я скучала по тебе.
– Я тоже.
Над головой кружилось небо. Звезды слились в одну большую мерцающую точку. Земля поплыла под ногами. И мы кружились вместе с ней. Я вцепилась в Мацуева как в спасательный круг. А он обвил меня руками. И сразу стало так горячо, как будто снег от одного его прикосновения растаял, и наступила весна. Та самая, которую я ждала.
Которую я хочу провести рядом с ним.
Он целовал мои губы, и щеки, и нос, и всё лицо. И в этом была не столько страсть, сколько уютная нежность. Так целуют друг друга те, кто были разлучены какое-то время, а потом соединились. Чтобы остаться вместе.
– Пойдём к тебе.
Я уткнулась носом в ворот его пальто. Сильные руки гладили мою спину, перебирали волосы.
– Тебе не терпится? – усмехнулся. – Напоминаю, здесь у меня нет отдельного особняка в лесном царстве. Всего лишь квартира.
– Мне всё равно.
– «С милым рай и в шалаше»?
– Ты вовсе не милый. Ты очень грубый и жестокий… ко мне.
– Иногда – ты забыла добавить.
– Да, иногда.
– Эля, – он отодвинул меня, чтобы заглянуть в глаза, – я не хочу, чтобы ты пользовалась этой стратегией в дальнейшем.
– Какой стратегией?
– Довести себя до грани, чтобы продемонстрировать мне свою уязвимость. Ходить по краю очень опасно. Ты можешь потерять самое дорогое, что у тебя есть – жизнь.
Самое дорогое – это ты. Разве непонятно?
– Я не смогу всегда быть рядом, – продолжал он. – Тебе нужно самой взять ответственность за себя.