Илона в изумлении смотрела на него, пытаясь понять, в своем ли он уме или бредит. А что если эти процессы в организме уже начались? Может, у него как раз то самое «парадоксальное раздевание», о котором так часто упоминается в статьях о погибших от переохлаждения? Но ведь температура здесь еще не критически низкая! Или же ему и этого оказалось достаточно, чтобы помутился рассудок?
— Дима, не дури! — возразила Илона. — Ты замерзнешь!
— Нет, — он мотнул головой. — Мне нормально. Надевай и не спорь!
Илона покосилась на Николая Петровича в поисках поддержки, но тот лишь пожал плечами и, ссутулившись, понуро опустил голову.
«Бедный… Совсем ушел в себя после сообщения о жене! — подумала Илона с сожалением. — Вот ведь стерва!»
Захотелось обнять пожилого мужчину, сказать что-нибудь ободряющее. Хотя какие слова сейчас смогут помочь в сложившейся ситуации? Они все обречены на страшную и мучительную смерть. Ничего нельзя сделать. Никто и никогда не найдет их здесь, пока они живы. Никто даже не догадается искать их в сгоревшей больнице. Если же кто-то из Диминых друзей и придет сюда, будет поздно.
А когда они умрут… Тело Николая Петровича передадут «безутешной вдове», а их с Димой… Они, скорее всего, просто будут считаться пропавшими без вести.
Илона посмотрела на Диму и хотела снова запротестовать насчет толстовки, но он резко встал, увлекая за собой девушку.
— Илона, я прошу тебя, надень мою кофту, — произнес он, четко выговаривая каждое слово и глядя ей прямо в глаза. — Уверяю тебя, мне не холодно, а тебе это может помочь. Не сильно, но все же.
В сознании Илоны невольно всплыла душещипательная сцена из «Титаника», когда самоотверженный Джек спасает Розу, удерживая на плаву ее импровизированный плот, сам же при этом замерзает в ледяной воде. Ну нет, она не желает таких жертв со стороны Димы. К тому же, благополучный исход для нее пока довольно сомнителен. Но и спорить с ним дальше она не хотела, поэтому молча взяла кофту, все еще хранившую его тепло, и надела.
Да, так определенно лучше, чем в ее легком кардигане. Впрочем, если температура холодильника уйдет в минус, их ничто не спасет. И летальный исход — просто вопрос времени и выносливости организма.
— Спасибо, — прошептала она дрожащими от холода губами, чувствуя, как ком встает в горле.
— Ты — молодец! — он показал поднятый вверх большой палец, улыбнулся, но тут же вновь стал серьезным.
Притянув Илону к себе, он крепко обнял ее, прижимая к груди. Что-то отчаянное было в этом движении, жуткое, обреченное, и в то же время волнующее. До слез.
Как много им еще отведено, сколько минут или часов до того момента, когда их сердца перестанут биться? И есть ли надежда на спасение? Или им все-таки суждено замерзнуть насмерть в этом глухом, мрачном подвале?
«Как мало я успела, — обреченно думала Илона. — Как мало сделала. Как мало где побывала. Как мало любила…»
А как же Кристина? Что станет с ней? Как она сможет пережить ее исчезновение? Как будет жить дальше? Да, у нее есть отец и бабушка с дедушкой, но они не заменят мать. Да, а родители? У них же никого нет, кроме Илоны, единственной дочери… Какая глупая, какая нелепая смерть! Рано, еще слишком рано!
Прижавшись лбом к плечу Димы, она глубоко вдохнула запах, ставший таким знакомым, почти родным, и крепче обхватила торс, чувствуя сквозь тонкую ткань футболки тепло, которого так не хватало. Он поглаживал ее по спине, а она чувствовала, как его тело тоже начинает бить мелкая дрожь.
— Если когда-нибудь я и представлял себе свою кончину, то уж точно не так, — он грустно усмехнулся и посмотрел на Илону. — Прости, что втянул тебя в историю. Если бы я не приехал, не было бы этого кошмара.
— Если бы ты не приехал, вообще ничего бы не было, — прошептала Илона, глядя ему в глаза.
Уткнувшись носом в ее макушку, он глубоко вздохнул. Жалел ли он? О чем думал?
Илона вдруг вспомнила о Николае Петровиче. Сейчас, в этот момент ужаса и отчаяния, они с Димой были друг у друга. А он совсем один. Наедине со своими тяжелыми мыслями и переживаниями.
— Дим, извини, — она отстранилась и подошла к Крылову, который сидел на кушетке, обхватив себя руками и опустив голову.
Илона присела рядом и осторожно приобняла его за дрожащие плечи.
— Николай Петрович, — тихо позвала она его. — Как вы себя чувствуете?
Он медленно поднял голову и посмотрел на девушку красными воспаленными глазами.
— Илона Сергеевна, как… Как я могу себя чувствовать? Просто хочу, чтобы все поскорее закончилось, — с трудом проговорил он. — Зачем мне жить после этого? Кому я нужен? Думал, что Надежда искренна со мной, а видишь, как получилось.
— Не говорите так! — возразила Илона. — Вы мне нужны. Всем нам, вашим коллегам с кафедры! Мы вас очень любим и ценим. Вы столько добра сделали для нас. Пожалуйста… Нужно держаться до последнего!
Но он в ответ лишь неровно вздохнул, слабо мотнул головой и отвернулся.
— Так, — решительно произнес наблюдавший за ними Дима. — Надо что-то делать!
Илона в изумлении подняла на него глаза, но он ответил кивком головы на ее вопросительный взгляд. Дима проследовал туда, где под самым потолком висела сплит-система, состоящая из прямоугольного металлического корпуса и помещенных в него трех вентиляторов под защитными решетками, нагнетающих в бункер холодный воздух.
Илона видела подобные установки, но никогда не думала, что однажды ей придется на себе испытать их разрушительное действие.
Блогер несколько секунд внимательно рассматривал вентиляторы, а затем, задумчиво потерев подбородок, посмотрел на систему снизу, заглянул с обеих сторон.
— Это источник всех наших бед! — наконец, произнес он. — Надо его сломать!
— Каким образом? — Илона шагнула к нему и встала рядом, тоже взирая на аппарат.
— Пока не знаю, — Дима оглянулся по сторонам в поисках чего-нибудь, что, по его мнению, помогло бы решить поставленную задачу.
Крылов медленно повернул голову и тоже посмотрел на установку. Илона про себя обрадовалась, что Николай Петрович все же не оставался абсолютно безучастным к происходящему. Значит, какая-то надежда все же была! Он все еще хотел жить.
— Вряд ли удастся перебить источник питания, — он указал на идущую к стене черную металлическую трубку, в которой, по всей видимости, находились провода.
— Да, — Дима согласно кивнул. — Тут нужно другое. Стоит попробовать остановить вентиляторы. Эх, жаль, они забрали у меня обломок ножа! Запихнули бы его между решеток и сломали лопасти.
— А что еще можно туда засунуть? — спросила Илона. — У нас нет ничего.
Дима приблизился к койке, на которой сидел профессор.
— Извините, вы не могли бы ненадолго одолжить мне это? Просто больше здесь не на что встать.
Крылов медленно поднялся, а Дима придвинул кушетку к стене, над которой висела сплит-система, и, скинув на пол простыню, забрался так, чтобы лучше рассмотреть установку.
— Черт! Тут гораздо холоднее, чем внизу! — посетовал Дима, едва лицо оказалось прямо напротив дующих вентиляторов. — Посмотрим… Слушайте, расстояние между прутьями решеток довольно большое! Если бы были сетки, как у обычных кондеев, тогда плохо. А здесь прутья идут параллельно, и в промежутки между ними вполне влезет палец!
— Надеюсь, ты не собираешься его туда пихать! — испугалась Илона, представив кровавые брызги, летящие во все стороны.
— Нет, конечно. Пальцы мне еще пригодятся, — заверил ее Масленников.
Тем временем Крылов поднял с пола валяющуюся простынь и протянул ее Диме.
— Попробуй это.
— Хорошая идея! Спасибо! — Дима взял и, продолжая балансировать на кушетке, разорвал ее на несколько лоскутков. — Так будет удобнее, — пояснил он.