Илона и Николай Петрович наблюдали за тем, как Дима медленно и осторожно, стараясь не повредить пальцы, просовывает кусок материи между решеткой, пытаясь остановить движущиеся лопасти.
— Есть! — довольно воскликнул он, когда одна из лопастей зацепила лоскуток и принялась его наматывать на всю вращающуюся конструкцию.
Покряхтев немного, вентилятор заглох.
— Дайте мне только выбраться отсюда, и я начну вести кружок «Юный техник», — самодовольно хмыкнув, Дима принялся за следующий механизм.
Илона хотела было напомнить ему про способности так же взламывать двери, но передумала. Сейчас не до этого. Только бы у него все получилось!
— Черт! — вскрикнув, Дима резко одернул руку и принялся трясти ею в воздухе. — Чуть без пальца не остался!
— Осторожнее, пожалуйста, — сложив ладони у груди, попросила Илона.
Выдохнув, Дима вновь сосредоточенно принялся проталкивать ткань внутрь корпуса, шепча, словно заклинание: «Ну, давай же, давай!..»
Вскоре и второй вентилятор оказался обездвижен. Переведя дыхание, Дима потряс руками, чтобы взяться за третий.
— Остановим этот, и адская машина хотя бы перестанет нас морозить, — проговорил он. — А потом будем думать, что делать дальше.
То ли от усталости, то ли от холода, то ли от перенапряжения пальцы отказывались работать. Илона видела, как рука Димы то и дело срывается, а движения становятся все менее точными и аккуратными. «Только бы не травмировался!» — переживала она про себя.
— Всё! — победно провозгласил Дима, спрыгивая с кушетки на пол, едва остановился последний вентилятор. — Слышите, как тихо стало?
И действительно, исчез этот противный, раздражающий гул. Поток ледяного воздуха прекратился, хотя в помещении все равно стоял дикий холод. Настолько сильный, что даже при выключенной системе терпеть это было совершенно невыносимо.
— И что же дальше? — задал резонный вопрос Крылов, вновь опускаясь на кушетку: все же стоять на бетонном полу в одних носках крайне неприятно.
— Пока не знаю, — ответил Дима, пожимая плечами. — Я сделал все, что мог.
— Ты молодец, парень, — похвалил его Крылов. — Сколько в тебе силы!..
Дима лишь слабо улыбнулся в ответ, затем посмотрел на Илону и притянул к себе. Вместе они опустились на пол и прижались к стене.
— Иди сюда, так теплее, — прошептал он, вновь заключая ее в объятия.
Она охотно прильнула к нему и прикрыла глаза. Хотелось спать.
Как там Кристина, снова подумала Илона. Звонила ли она ей сегодня? Писала? Начала ли переживать, что мама долго не отвечает? А что с работой? Студенты будут ее ждать, а Ларе придется лихорадочно искать ей замену. А Москва? Как же Москва? С Кристиной на Новый год… Каток на Красной площади. Бой курантов… Бом… Бом… Бом… Двенадцать раз! Нужно успеть загадать желание!.. С Новым годом! С Новым счастьем!.. Бом… Бом…
Нужно было одеться потеплее на каток. Почему она мерзнет? Наверное, надела легкую куртку вместо пуховика, думая, что в движении станет жарко…
— Эй, Илона, не спи! Нельзя спать! — Дима настойчиво теребил ее за плечо.
Она открыла глаза и непонимающе посмотрела на него. Черт! Они все еще в этом проклятом бункере… Почему же так клонит в сон?
Веки сами опустились… Она на катке, грациозно скользит, чуть раскинув для равновесия руки… А вот и Кристина! Почему она в одном свитере? Простудится, заболеет! Давно ли валялась с гриппом…
— Илона, нет, не засыпай! Слышишь меня? — Дима продолжал ее трясти.
— Да-да, хорошо, — ответила она и с трудом попыталась встать.
Видения исчезли, уступив место реальности.
Нужно двигаться, чтобы не уснуть, хотя руки и ноги дико ломило от холода. Рядом с Димой было так хорошо, так уютно. Несмотря ни на что.
Чуть пошатываясь, она подошла к лежавшему на кушетке Крылову и тронула его за плечо. Он не спал, но дрожал еще сильнее и бормотал что-то невнятное. Жив! Держится. Из последних сил держится! Знает, что нельзя спать. Иначе кома…
Но насколько их всех хватит?
Схватившись за кушетку, чтобы не упасть, Илона шумно выдохнула. Взглянула на Диму. Он по-прежнему сидел у стены и смотрел на нее.
Звук отпираемой двери заставил девушку замереть и обернуться. В бункер вошли Андрей Вильнет и Валера. И, судя по всему, их визит не предвещал ничего хорошего.
— Кому это тут жарко? — Вильнет навел на Диму дуло пистолета. — Тебе? Смотрю, разделся до футболки.
Дима не удостоил его ответом, однако направленное на него оружие заставило его заметно напрячься. Илона, оцепенев не только от холода, но теперь и от страха, наблюдала за ними, не в силах пошевелиться или произнести хоть слово.
— Честно говоря, не ожидал, что вы додумаетесь сломать холодильную установку и сорвать ход эксперимента, — зло процедил сквозь зубы врач.
— Может быть, нам надо было спокойно сидеть и ждать, пока мы не откинем коньки в этом долбанном бункере? — так же зло бросил в ответ Дима.
— А тебя надо было сразу пристрелить!
Вильнет продолжал держать Диму на прицеле, а тот лишь молча взирал на пистолет.
— А чего ж не пристрелил? — буркнул Масленников.
Вильнет поджал губы, словно размышляя, отвечать или нет, но потом, видимо, решив, что с оружием в руке он может говорить что угодно, ответил:
— Пришел заказ на эксперимент. Нужен был мужчина твоего возраста и телосложения. Я как раз искал его, сроки поджимали, а ты сам явился ко мне. Какая удача!
— Силы небесные… — вымолвил Крылов, прикрывая глаза.
— Какой еще эксперимент?! — воскликнул Дима. — Вы в своем уме? Что вы творите вообще?!
Илона, немного приходя в себя, и ощущая всю сложность ситуации и собственную никчемность, панически соображала, чем и как она может помочь. Этот доктор совершенно невменяем! Если он планировал их здесь заморозить, то ему ничего не стоит сейчас выпустить в Диму пулю, избавившись таким образом от нежелательного свидетеля, а потом… Починить установку и продолжить издеваться над ней и Николаем Петровичем. Или же тоже убить?
«Нет, он не выстрелит!» — возразила себе Илона.
Да, доктор угрожал им оружием, но, скорее всего, не для того, чтобы застрелить, а иначе давно бы это сделал. Он тем самым воздействовал на психику, хотел напугать, подчинить. Но при этом нервничал сам — Илона видела, как он напряжен при кажущемся внешнем спокойствии, как побелели костяшки пальцев руки, сжимавшей пистолет.
Нет, не выстрелит…
— Валера, — обратилась Илона к Янкиному мужу, стоявшему за спиной Вильнета. — Как ты жить будешь после этого всего?
— Вот давайте без философии, леди, — грубо оборвал ее Вильнет. — Он просто делает то, что я велю и за что плачу деньги. Причем, немаленькие.
— А за бабушку Софу вы ему тоже заплатили? Или он вам? Чтобы избавиться от обузы? — с трудом сдерживая слезы отчаяния, воскликнула Илона.
— О чем она говорит? — обратился Вильнет к Валере.
— Да про бабку нашу, Софью Васильевну.
Валера хотя и старался говорить и держаться равнодушно-непринужденно, а все же заметно переживал. Еще бы! Неужто совесть проснулась у подлеца?
— Прохорова Софья Васильевна болела, — произнес врач уже более спокойно. — Ей просто нужно было помочь уйти. Но не без вклада в науку, конечно же, — он криво усмехнулся. — Вы, наверное, знаете об использовании в медицине замедленного умирания от переохлаждения? Так вот… Все эти замечательные люди замерзали здесь не просто так. Благодаря им мы совершили прорыв в криотерапии, а так же в хирургии, ведь теперь мы знаем гораздо больше о проведении операций на сердце и мозге при охлаждении тела до двадцати градусов!
Шокированная Илона переводила взгляд с одного убийцы несчастной бабушки на другого. Врачу нужен был очередной подопытный, и Валера отдал ему Софью Васильевну. Что она чувствовала здесь? Как долго находилась в сознании? Было ли ей больно? Страшно?