— Можно? — спрашиваю я.
Полыхнувший огонь во взгляде.
Мне видно, как внутри неё идёт борьба. Давненько я не трепала сестренке нервы подобным образом.
Ничего. Ей полезно встряхнуться и вспомнить о себе.
— Да… Конечно, — поджатые губы, принудительно растянутые в улыбку.
О, я уже вправе считать себя физиогномистом, на моей работе без этого никак.
Стягиваю своё платье, тёплые колготы — привет зима, привет Россия! Ловлю взгляд сёстры на своей пятой точке. Да, ей я занимаюсь отдельно, потому что, природа, судя по всему, выбилась из сил, создавая нас красивых, да ещё и в двойном экземпляре, и наши попы были оставлены на самостоятельную прокачку.
Ныряю в нежное, прохладное, струящееся полотно, и грудь сразу же реагирует на смену температуры, аккуратно вырисовывая возбужденно торчащие бугорки на гладкой поверхности платья.
Разворачиваюсь к зеркалу…
Я сплошной ходячий секс!
— Он должен увидеть тебя в этом! — выдыхаю с восторгом.
Бросаю взгляд на Таню и вижу застывшие в глазах слёзы с неизбежной обреченностью. Только этого не хватало!
— Так! — быстро снимаю платье, отбросив его в сторону и так же стремительно натягивая своё. — Давай сразу расставим точки над “i”. Я приехала не для того, чтобы поблистать на твоём фоне. Тань, мне уже этого не нужно, — забираюсь с ногами на кровать, заставляя её сделать тоже самое. Соединяю наши руки. — Я хочу, чтобы ты выбралась из этой ловушки! Ни к чему хорошему твоя ситуация на приведёт. И ты прекрасно знаешь, что есть только два варианта — либо с ним, либо без.
При упоминании последнего слова она сжимается, роняет голову на мои колени и я до меня доходит приглушенный стон:
— Я не смогу без него. Я его… люблю…
Сможет.
Я хорошо знаю свою сестру. Она изменится. Немного. И это уже будет другой человек.
Казалось бы, какая разница между ребенком, который все ещё верит в Деда Мороза и тем, что уже нет? Я хочу, чтобы она верила.
— Поэтому хватит зря терять время, сестренка! Ну-ка! — стаскиваю её с кровати, ставлю перед собой и как можно быстрее, чтобы она не успела очухаться, срываю халат.
— Настька! — задыхается от возмущения Таня, прикрывая грудь руками.
Так-так, все стройно, очень стройно, на мой вкус чересчур. Не мешкая, разворачиваю её к себе спиной. Здесь та же картина.
— Чем ты занимаешься? У тебя из всего, за что можно подержаться, только грудь и осталась, а все остальное… — провожу ладонями две параллельные прямые в воздухе.
— Бег и стрейчинг.
— А как же зал? Да та же йога, на крайний случай?
— Я не успеваю, дорожка утром и вечером, — кивок в сторону и я, и правда, только сейчас замечаю стоящий в углу тренажер. — Мне удобно.
— Мне не удобно… — фыркаю я, — в юбки твои влезать будет. Та-а-ань, с нашими задницами без силовых никак. Да и хрен с ним с залом. Сегодня же купим гриф, покажу что и как. К Восьмому марта будет, чем действительно порадовать Мишеньку, — подмигиваю, но сестра лишь скептически вздыхает. — Надевай, — бросаю ей подарок шефа.
Да, ей в нём так же хорошо, как и мне. Почти незаметная разница в тоне кожи, а её светлые волосы делают образ более романтичным, но не менее привлекательным.
— Когда корпоратив? — довольно улыбаюсь я.
— В пятницу.
— Да у нас уйма времени! Танюх, даже не сомневайся! Этот Новый год ты точно будешь встречать с любимым!
Весь оставшийся выходной мы проводим с пользой для себя и существенным ущербом для наших кошельков — шоппинг, парикмахерский салон, спа, где мне так и не удаётся уговорить Таню на тайский массаж…
Ну, Михаил Андреевич, готовься, к концу недели ты сам проведешь его для неё! Или я не Анастасия Александровна Березина!
Глава 5
Таня
Вот так без стеснения и лишних сантиментов сестра вытягивает из меня все подробности моей безответной любви. Безответной в прямом смысле, потому что, когда я все же собралась с силами и попыталась продемонстрировать свою заинтересованность Михаилу Андреевичу, в которого влюбилась с первого взгляда, он просто меня проигнорировал.
Нет, поцелуй был феерическим — долгим, чувственным, достигшим самых потаенных уголков моей души и затронувшим самые сокровенные желания.
Когда он закончился, меня ещё минут десять не покидало чувство парения и эйфории. А потом…
Ни-че-го.
Как будто и не было того прекрасного вечера, завершившего неделю тяжелых, но очень успешных переговоров. Михаила, расслабленно расположившегося на диване особняка, специально снятого для проведения крупной сделки. И меня… принявшей его дружескую улыбку за призыв к действию…