Впрочем, постепенно к этой безграмотности, как и ко многому другому, привыкли, но это слово правоохранители, а следом за ними журналисты, продолжают применять с завидным упорством. Делается это для того, чтобы проще было оправдывать свои ошибки и преувеличивать победы. По принципу: враг был силен – тем больше наша слава. Или меньше позор. По ситуации. Вот доказательство сказанному.
"ПОСТАНОВЛЕНИЕ
о привлечении в качестве обвиняемого.
г. ... 28 августа 2002 года.
Следователь по ОВД (особо важным делам – примечание автора) отдела расследования особо важных дел и преступлений, совершенных организованными преступными группами СУ (следственного управления – примечание автора) УМВД Украины (а интересно, может ли быть у нас МВД Уганды или, скажем, Гондураса? – интерес автора) в ... области майор милиции ..., рассмотрев материалы уголовного дела № 10020034, –
УСТАНОВИЛ:
А-ов, являясь «авторитетом» и лидером преступного мира..." (неужто всего мира? – удивление автора)..."
И так далее. С этим постановлением согласен начальник отдела и т. д. (титулов тоже, как у российского монарха), очевидно, согласен и прокурор, получивший копию. Возникают вопросы. Данное постановление – сугубо процессуальный документ, не допускающий лирики. В каком уголовном или уголовно-процессуальном кодексе следователь отыскал словечки «авторитет» и «лидер преступного мира»? Зачем он их употребил?
Только затем, чтобы внушить самому себе, своим начальникам, прокурору и, позже, судье особую важность уголовного дела и особую опасность его главного фигуранта.
А-ов в прошлом, действительно, авторитетный жулик. Сейчас он немощный инвалид. Не продажный и не пугливый участковый, даже не обязательно умный, разогнал бы всю эту «махвию» вместе с ее «крестным отцом» рваной фуфайкой.
Это все к чему? Старайтесь не употреблять слово «авторитет» в «процессуальном» смысле, может неудобно получиться. А если придется сидеть с человеком, именующим себя авторитетом, присмотритесь, не юродивый ли он?
Понятия
Слова «понятия», «жить по понятиям», «раскидать по понятиям» в последнее время стали употреблять все. При этом смысл этих выражений совершенно размазался, каждый толкует их так, как ему нравится. Часто люди, далекие от тюрьмы и преступной жизни вообще, вкладывают в них негативный смысл, мол, по понятиям,– значит, нехорошо, в этом кроется какой-то обман и зло. Умные и добрые дяди в телевизоре говорят: когда мы будем жить по законам – будет хорошо, а пока живем по понятиям – имеем плохо. На самом деле подобные рассуждения – полная гниль. Плохо мы живем потому, что сами умные дяди ни законов, ни понятий не признают, а, стало быть, живут по беспределу, и всех так жить принуждают. [44]
Понятия – это всего-навсего неписаные нормы арестантской жизни, выработанные годами и веками. Понятия заполняют, в основном, те ниши общественных отношений, которые не регулируются официальным законом. На языке юристов понятия называются «обычное право», которое существует в любой среде: балерин, шахтеров, любителей пива или, в нашем случае, преступников. Сущность понятий, как и любого права, состоит в равновесии двух нравственных интересов: личной свободы и общего блага (настолько, насколько в тюрьме могут существовать свобода и благо). [45]
Обычно понятия не вступают в противоречие с законом, они существуют как бы параллельно с ним, но иногда они противоречат закону и зачастую имеют гораздо большую силу, чем закон.
Самый простой пример действенности таких неписаных правил (не имеющих отношения к преступному миру) – это когда учитель в школе спрашивает у учеников, кто разбил окно, а все молчат. По официальным нормам поведения предполагается, что все школяры наперебой станут рассказывать, как это произошло. И пальцем покажут на негодяя, разбившего стекло. Но все будут молчать, товарища не сдадут. Да и учитель, повозмущавшись для понту, про себя подумает, что пацаны и девчонки в классе вполне нормальные, потому что их молчание – это по понятиям. [46]
В тюремной жизни понятия не просто нужны – они необходимы как воздух. Понятия признаются не только зэками, но и администрацией тюрьмы. Естественно, что в случаях, когда тюремщики должны действовать сообразно закону, они так и будут действовать, но понятия все-таки в расчет примут. Если в камере побьют человека, который повздорил с кем-то из верхушки камеры, и об этом станет известно администрации (если, конечно, не сама администрация это спровоцировала), можно не сомневаться, что экзекуция всем рулям, торчкам, смотрящим и прочей блатоте обеспечена. Небо им покажется с овчинку. Вполне возможно – с очень маленькую овчинку.
Но если в камере побьют «крысу», укравшую у сокамерника сигареты или колбасу, то никакой экзекуции не будет. Ну, посадят в карцер одного-другого из числа тех, кто бил. И все. Хотя внешне правонарушения ничем не различаются, били и там, и там.[47]
Перечислять понятия не имеет смысла, бумаги не хватит. Конкретное понятие привязано к конкретной ситуации. Да и простое знание понятий мало что даст, скорее, даже навредит. Понятия надо прочувствовать. Поэтому человеку, впервые попавшему в преступную среду, нужно очень внимательно прислушиваться, присматриваться и запоминать. Это единственный способ не наломать дров и не поломать себе судьбу.
Тюремные понятия выработаны опытом многих поколений зэков. В отличие от истинных понятий существуют лжепонятия (чертячьи, или козлиные). Их плодят и поддерживают неопытные и неумные зэки, «нахватавшиеся верхушек» и пытающиеся внушить себе и окружающим, что они чего-то стоят на этой земле. Истинные понятия – это, конечно, не Десять Заповедей, это суровые и жестокие законы, которые довольно часто причиняют боль. [48] Однако цель их – не причинение страдания, а выживание зэков как «биологического вида». Чертячьи же понятия всегда нацелены на благо одного за счет другого.
Иногда (хотя не так уж и редко) в камере заводится какой-нибудь змей, который довольно ловко начинает раскидывать по понятиям действия и просчеты сокамерников, причем всегда так, что виноватым оказывается кто-то, а прав он. Как правило, этот змей – из числа ранее судимых. (Каким образом рецидивист может оказаться в камере с несудимыми, я уже писал). Так вот, если этот профессор блатной этики растолкует вам, что вы виноваты потому, что не так взяли ложку или не тем боком подошли к «телевизору» (так называется стол в общей камере) [49], и на словах (на его словах, разумеется) получается, что вы виноваты со всех сторон, а вы не можете понять, как это получилось, то смело говорите ему, чтобы он все это разжевал проще, потому что по понятиям любые объяснения должны быть понятны всем, а словоблудие – это ментовское, а не арестантское. Понятия – от слова «понятно».
Таким поворотом разговора вы либо защитите себя от будущих хитросплетений (поверьте, для вас ничего хорошего в них нет, далее последуют обман и унижения, ваши унижения, разумеется), либо, что на деле бывает очень редко, вы обострите конфликт и от гнилого базара перейдете к базару жесткому. При этом не бойтесь показать, что вы пойдете и дальше – к рукопашной. Вот этого как раз и не произойдет, «специалисты» по понятиям не бывают специалистами по боям без правил и в таких случаях тушуются, надувают губы и переключаются на другой объект. Но это уже не ваше дело, в тюрьме каждый сам за себя.
Любому человеку, попавшему за решетку, придется жить и действовать по понятиям. Мне встречались люди, которые не признавали таких правил и презрительно относились к обитателям тюрьмы, составляющим ее большинство и делающим из понятий культ. Это были бывшие спортсмены, офицеры, бизнесмены, люди сильные, решительные, не пугливые и знающие себе цену. Однако проходили год-два, и они полностью вливались в жизнь тюрьмы, рассуждали по понятиям, действовали по понятиям и даже по понятиям выступали третейскими судьями в зэковских конфликтах. Происходило это не потому, что кто-то на них воздействовал или запугивал. Враждовать с такими ребятами не стремится никто ни на воле, ни в тюрьме. Просто нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Коль среда обитания диктует правила, приходится играть именно по ним.
[44]
Обратно автор удивляет.
Живём мы так, как живём, не из-за нехорошей власти. А потому, что это мы, конкретно каждый из нас, имеем определённое устройство головы. А не потому, что «власть плохая». Выкидываешь мусор в форточку – это ты скотина, а не власть. Гадишь в подъезде – это ты скотина, а не власть. Носишься на машине по городу как умалишённый – это ты скотина, а не власть. Суёшь гаишнику деньги – это ты скотина, а не власть. Плюёшь на сограждан на работе и дома – это ты скотина, а не власть. Никто тебя не принуждает вести себя подобно скоту. Но если скотство для всех и каждого – норма, что удивляет вокруг?
В зеркало чаще смотреться надо.
А власть – она из таких же, как ты. Не из злых марсиан, нет. – Прим. Goblina
[45]
Например, дуэльный кодекс, по которому стрелялись так называемые благородные дворяне – типичный свод понятий. Как, собственно, и вся так называемая благородная мораль.
Жаль, профессор Лотман про это не знал. – Прим. Goblina
[46]
Правда, потом, когда у этого учителя что-нибудь украдут и дети опять ничего не скажут, он будет очень сильно возмущён: как же так, у меня украли?! «Это не дети, это ворьё!» – будет кричать учитель.
Вот так понятия учителя вступают в серьёзное противоречие с мозгом учителя, каковой не в силах с такой непосильной задачей справиться. – Прим. Goblina
[47]
Рекомендую обратить внимание: если некто ворует у своих, он – крыса. Подлая сволочь, то есть. За кражу его по понятиям следует как минимум жестоко избить, а если есть желание – можно и опустить.
Однако если тот же самый человек ворует у посторонних или у государства – всё нормально. Это почётное занятие уважаемого человека. А если и не почётное, то вполне нормальное, ничего особенного. Это ж не у меня.
И в том и в другом случае – всё по понятиям. Всё в точности как в голове учителя: если меня не касается – всё нормально, если касается меня – всё наоборот, проклятая власть виновата.
Такая вот диалектика. – Прим. Goblina
[48]
Обратно непонимание. Рекомендую потренироваться в исполнении десяти заповедей хотя бы недельку. О результатах можно будет рассказывать долго. – Прим. Goblina
[49]
В России «телевизором» называется настенный шкафчик – за внешнее сходство. Ну и сам телевизор, понятно, называют телевизором. – Прим. Goblina