Краем уха услышала какой-то треск, и не сразу, затуманенным сознанием, осознала, что более не сижу на столе. Стружинский удерживал меня на весу, крепко прижимая к себе и неистово насилуя тело, как-то отчаянно впиваясь клыками в метку.
Меня неожиданно накрыл оргазм. Точно яркая вспышка, охватившая всё тело, заставляя содрогаться в лёгких конвульсиях. И пока пребывала далеко на облаках наивысшего экстаза, не заметила, как меня перевернули и поставили на колени на мраморный прохладный пол, а щекой вынудили прижаться к тому самому полу, и…
Новый толчок.
Теперь оборотень брал меня грубо сзади, до боли сжимая ягодицы, то грудь. И как-то быстро я кончила второй раз, тяжело дыша и пытаясь приподняться на локтях. Но силы вдруг покинули меня, и я лишь упала в прежнее положение, надеясь немного отдышаться и…
Вот это «и» растянулось ещё на пару часов.
Луциан ни разу и слова не произнёс, даже не удосужился узнать моё состояние, и готова ли я к секс-марафону. Он просто грубо имел меня в разных позах, как сам того желал, и в некоторых моментах его натиск заставлял меня краснеть от стыда, что уже совсем ненормально.
«Стрелка настенных часов уверенно приближается к двум часам дня, а значит, я нахожусь в сексуальном плену более пяти часов», — вяло размышляла, лёжа на боку на холодном полу, когда Луциан наконец-то немного успокоился.
Его член до сих пор был во мне, и оборотень продолжал прижиматься ко мне со спины, сминая грудь и бёдра грубыми руками, но хоть давал нам обоим передохнуть, не делая никаких лишних движений. И неожиданно я вспомнила некую особенность в физиологии оборотней, прочитанную в одной из книг, которую всучил мне Абигор.
У самцов раз в год наступает гон, что-то вроде разбушевавшихся гормонов, требующих удовлетворить похоть тела. А вот у самок подобное явление называлось течкой, но суть одна. Впрочем, нечто подобное происходило даже с демонами, но описывалась чуть иначе, как самый благоприятный момент для зачатия ребёнка. Но, если у Луциана настал гон, то дело плохо, ведь за пару часов потребность в сексе не исчезнет.
Понимая, что надо сваливать, и причём срочно, попыталась приподняться на локте, собирая остатки сил в кулак, но какой там. Альфа без проблем повалил меня обратно, на этот раз опрокидывая на спину и наваливаясь сверху, сверкая звериными глазами, но с проблеском человеческой разумности.
— У тебя гон, да? — устало и даже как-то жалко, выдохнула, уже не пытаясь сопротивляться.
Даже будучи демоном, моё тело сильно истощилось, да и Стружинский, явно радуясь моей новой улучшенной выносливости, истязал меня на максималках.
— Да, — раздалось твёрдое, с рычащими нотками над лицом.
И вот, Альфа вновь наклоняется, чтобы в следующую секунду провести горячим языком по контуру зажившей метки, затем лизнуть шею и прикусить мочку уха, ставшую слишком чувствительной. Впрочем, сейчас вся я была одним сплошным чувствительным местом.
— Почему ты пришла, дееевочка? — низко и глухим рокотом протянул Луциан, втягивая жадно воздух в районе моей шеи.
— Моя метка горела. Я решила, что ты опять вляпался…, в какую-то историю, — медленно ответила, пытаясь незаметно тянуть силу от своей пары.
— Всё же ты откликнулась на мой зов, — удовлетворённо рыкнул, вновь прикусывая мочку уха.
— Откликнулась на зов? — недоумённо переспросила, широко распахивая глаза и замирая.
— Мы — истинная пара, и я уже успел заклеймить тебя. Чем больше проходит времени, тем сильнее становится наша связь. Мне стоит лишь мысленно призвать тебя, и ты откликнешься. Ещё немного, и мы сможем легко считывать эмоции друг друга.
— Но я могу выставить блок.
— Он действует на всех, кроме меня, Ева, — победно ответил, оставляя жадный поцелуй на ключице, а после вновь сверкая на меня своими звериными глазами.
Услышанное не нравилось, ведь получалось, что перед Стружинским у меня не было защиты. Не было и капли личного пространства. Да, мы истинная пара, дополняем друг друга, питаем друг друга силой, превращая наш тандем в сильнейших врагов для каждого сверхъестественного существа, но также мы слишком зависимы друг от друга, и слишком уж друг другу…открыты.
Не знаю, что такого отразилось на моём лице, но это явно не понравилось Альфе. Не зря же он скалится с глухим рычанием, разве что слюной не давится от злости.
Улучив момент и почувствовав, что достаточно подпиталась силой своего истинного, телепортировала нас в спальню оборотня, аккурат на мягкую кровать. Даже хватило сил оттолкнуть от себя волка и встать на твёрдый пол, но вместе с этим вся моя бравада и закончилась. Ноги не держали, и я села неуклюже на край кровати, а затем меня вновь уволокли на середину постели, начав заново зацеловывать всё тело, и лишая здравого ума.
Сексуальный запал Стружинского спал лишь под утро, и я заснула моментально, стоило мужчине вынести меня из душа и положить на кровать. А проснулась ближе к полудню, в пустой спальне. Силы полностью восстановились, благодаря демонической регенерации, и потому спокойно расхаживала по комнате, с удивлением обнаружив все свои вещи, оставленные на территории стаи, в гардеробной Альфы. Поразило и то, что часть одежды не была мне знакома, а значит, она покупалась уже после моего «переезда». Переодевшись в лёгкое домашнее шёлковое платье на запахе с длиной мини, уселась на подоконнике, приоткрывая окно и полной грудью вдыхая свежий запах хвои и приближающегося дождя. Тучи медленно заполоняли небо, а в отдалении слышались раската грома.
— Выспалась? — раздался низкий мужской голос от двери, словно с какой-то насмешкой.
— Логично, раз я не в постели, — хмыкнула, вновь бросая взгляд на темнеющее небо.
Предстоящая буря вызывала приятное предвкушение, и я с надеждой ожидала первые вспышки молнии. Став демоном, мои предпочтения во многом изменились, и появились новые тайные увлечения. Но стоило мужским рукам обхватить меня за талию, и о предстоящей буре можно было забыть.
— Вид за окном влечёт тебя больше, чем я, девочка? — раздалось шёпотом около уха, а затем шею обжёг далеко не невинный поцелуй.
С радостью откликнулась на лёгкую ласку, кладя ладони поверх оголённых мускулистых рук. Оборотень был в одних лёгких домашних брюках, уверена, он даже не удосужился подумать о нижнем белье.
— Подобные бури наполнены мощнейшими силами природы, и могут давать подпитку не только ведьмам, Стружинский, — мягко пояснила.
И в этот самый момент на небе ярко сверкнула первая извилистая молния, вызывая на губах счастливую улыбку. А волк, видимо, посчитав, что стоять ему неудобно, с лёгкостью поднял меня, сам усаживаясь на подоконнике, а меня удобно устраивая с разведёнными коленями на себе. Теперь мы находились лицом к лицу, правда, из-за разницы в росте всё равно приходилось чуть запрокидывать голову назад, чтобы смотреть точно во вновь звериные глаза. А ещё, в такой позе отчётливо чувствовала промежностью заново рождающееся тёмное желание Альфы, и вся моя сущность радовалась, что мой истинный так реагирует на меня.
— Ты могла уйти. Но до сих пор здесь, — резюмировал волк, прижав к себе сильнее.
Положа ладонь на мужскую грудь туда, где билось сердце, прислушивалась к каждому стуку, осознавая, что и моё сердце бьётся в унисон. Могла съязвить, сослаться на погоду, мол, здесь буря, дающая подпитку, а в Москве солнце, не вызывающее столь сильных эмоций. Могла соврать, сказав, что желаю переговорить с Дамианом, потому до сих пор здесь. Могла…
Я могла сказать всё, что угодно, но…
Просто устала бегать от самой себя, понимая, что этому Альфе врать не желаю. Знаю, как он относится ко мне, да и было достаточно времени осознать его поведение, поступки. По сути, я оказалась в его шкуре, стоило ощутить нашу связь истинности. А ещё, со страхом, но созналась самой себе, что при самой нашей первой встрече, Луциан чем-то зацепил меня, и все мужчины на его фоне вдруг померкли. Но его холодный неприступный взгляд и абсолютное ко мне равнодушие, вызвали волну негодование, перекрывшую мои первостепенные истинные чувства.