1.
Утро было холодным и дождливым, делать ничего не хотелось и за все за это приходилось отдуваться телевизору. Когда мне опротивело переключать каналы, и я стал раздумывать, чем бы еще заняться, раздался звонок в дверь. Надеясь, что пришел сосед за словом из кроссворда – ну понимаете, слово за словом, потом пивко откуда-то, а там уж и вечер, я вскочил с дивана, открылся и увидел молодую женщину, на шпильках, в красной кофточке и синей юбке. В руке ее была коробочка с тортом, повязанная голубенькой ленточкой. Я впустил их - женщину и торт - в квартиру без разговоров, они дополняли друг друга и манили, как некий могущественный союз, умеющий разорвать в клочья любую скуку. Женщина, поблагодарив меня очаровывающей улыбкой, прошла в столовую, разместив торт на столе, расположилась в кресле, стала рассматривать обстановку и картины, которые я вез со всех краев света, что и составляло практически всю их ценность.
Вы можете спросить, почему я без единого вопроса впустил незнакомую женщину в свою квартиру? Не знаю… Возможно из-за этого трехмесячной давности ДТП, в котором у меня в двух местах сломалось колено и была ушиблена голова и до того склонная к авантюрным поступкам. Нет, если подумать, дело все же было не в моей голове да и не в том, что уже как два с половиной месяца я изнывал от безделья, залечивая свои травмы при помощи дивана. Дело было в чем-то другом… Скорее всего, в том, что вломившаяся ко мне девушка, всем своим видом внушала к себе расположение, она передавала, его как развлекательная радиостанция передает легкие свои волны…
В общем, женщина вошла в столовую, как в свою, поставила торт на стол, изучила помещение от обоев до мебели и в атмосфере моего остолбенения попросилась в ванную мыть руки, то есть поправлять прическу и подмазывать губки. Тем временем я пришел в себя и придумал, что быть подданным женщины из волшебной сказки, женщины, подарком свалившейся с неба – это именно то, к чему стремятся все мужчины, не закрепощенные своими автомобилями и женами-«полуторками».
Воодушевленный этой мыслью, я включил чайник, поставил на стол холодное полусладкое шампанское (не люблю полусладкого, вот и залежалась бутылка в холодильнике), к нему выставил фужеры, на мой взгляд чистые. Когда чай был готов, а его служки, то есть чашки-ложки-конфетницы и прочие чайно-кондитерские принадлежности (ими, меня, болезного, в изобилии снабжала мама, жившая двумя этажами выше) заняли подобающие места на столе, мы были уже знакомы – ее звали Лиза, по ее легенде она шла в гости к подруге, но заблудилась, а телефон сел.
- Я подумала, что торт хороший и заслуживает съедения, не выбрасывать же. И решилась позвонить в квартиру под номером 13 в расчете, что именно в 13-ой квартире мои злоключения закончатся, - рассказывала она свою белиберду, покуда я ел ее слегка округлившимися глазами, ел, вместо того, чтобы подозревать в злоумышлении, то есть покушении на что-то моё.
Я не мог этого не делать, не мог не есть, потому что с женщиной Лизой происходило черт те что. С женщиной Лизой или моей головой. Вот к примеру, стоило мне подумать, что нос у нее, пожалуй, длинноват, так он моментально и с явной охотой сделался короче. Ну ладно, метаморфоза ее носика могла мне почудиться, но глаза? Как только мне пришло в голову, что ей больше пошли бы не карие, но голубые, нет, синие очи, так они тут же принялись становиться синими под цвет юбки, и как только я подумал: - Вот, в самый раз! – они перестали меняться.
Хотите - верьте, хотите - нет, но минут через пятнадцать передо мной сидело создание, которое надо было немедленно везти в ближайший магазин женской одежды, потому что блузка стала ей широковата, бюстгальтер вовсю стремился занять положение «вокруг поясницы» (не люблю ничего дутого, особенно груди), а юбка, ничуть меня не стесняясь, потрескивала от напряжения бедер, как от грозового электричества.
- А вы мужчина со вкусом, - сказала Лиза, посмотрев на себя в зеркало, - и потому вам придется предложить мне халат, есть у вас он?
- Полно. Моей маме 85, и она обожает копаться в секонд-хендах, у вас нет предубеждений против одежды из секонд-хендов?
- Против одежды из секонд-хендов? Отнюдь. Тащите халат сюда!
Я пошел в комнаты за халатом, нервничая. Было понятно, что я попал в переплет. Переплет с хорошенькой девушкой? Да, очень хорошенькой, и это успокаивало.
2.
Через пятнадцать минут Лиза сидела передо мной в чудесном цветастом халатике, а мне отчетливо казалось, что я как-то незаметно для себя женился и перевез свою суженую домой, чтобы без помех пользоваться преимуществами супружеской жизни.
- Извините, мне кажется, что вы, Лиза, какой-то особенный, даже необычный человек, разве не так?.. – спросил я, раскупоривая шампанское пальцами, ставшими неумелыми из-за охватившего меня душевного волнения.
- Вы наблюдательны, Дмитрий, я – инопланетянка, - виновато улыбаясь, ответила она.
В зобу моем дыханье сперло. Вот те на! Инопланетянка! Я так растерялся, что смог выдавить из себя лишь одно слово и то по частям:
- До… Докажите...
- Вам нужны доказательства?! А то, что я приноровила свой внешний облик к вашему вкусу, не может считаться доказательством?
- Может… А вы… вы… не съедите меня? – попытался я шуткой разрядить ситуацию. - И не потребуете слить вам стаканчик желудочного сока? В одном рассказе Луиджи Пиранделло повествовалось, что у большинства инопланетян он в дефиците, вот они и рыскают за ним по Вселенной, на радость людям и прочим гуманоидам взамен него предлагая товары народного потребления, жевательную резинку, бисер, а также трузера на зипере…
- Нет, наша раса не агрессивна, и на вашу среду обитания не претендует. И желудочный ваш сок нам не нужен, своего хоть отбавляй, - сказала девушка, отправив в рот изрядный кусочек торта.
«А она ничего, свойская девушка, - подумал я. – Хорошо, что зашла, а то ведь и не знал, как время убить, еще ведь две недели дома сидеть».
Она читала мои мысли, факт. Это было видно в живых ее глазах. А если…
- Нет, Виктор, я не читаю мыслей принципиально. Потому что чтение чужих мыслей считаю некрасивым с точки зрения морали, к тому же телепатия напрочь убивает живое общение. Представьте планету, на которой все молчат, обмениваясь одними волнами разной частоты. Брр, как это должно быть неприятно!
- Это хорошо, что вы не читаете мыслей, - скуксился я, не переваривавший обмана в любом его виде. – А если не секрет, кто вы по полу? Женщина или еще кто?
- Вам же приятнее общаться с женщинами?
- Разумеется! – обозрел я внимательно всю ее красоту, располагавшуюся выше столешницы, особенно безукоризненной белизны открытую грудь. - И прошу прощения за глупый вопрос – если вы можете изменять форму своего носа и номер груди, то изменить пол, вам, видимо, не составляет никакого труда?
- Я пола своего не изменяла и не собираюсь. Я - женщина, то есть произвожу потомство от мужчин путем совокупления, весьма схожего с совокуплением людей различного пола. Чтобы вы до конца меня поняли, скажу, что для рождения ребенка в мой особый внутренний орган определенным способом должна попасть живая мужская сперма.
- А вы… А вы всегда такая? Я имею в виду, не принимаете ли вы временами иной облик?
- Нет, я не обращаюсь в вампиров разного рода, волчиц или русалок, - ответила она, улыбаясь мне как ребенку, начитавшемуся сказок. В ответ я улыбался как получалось, то есть похотливо: не было никаких сомнений, что эта женщина-инопланетянка меня клеит, и потому ночь, скорее всего незабываемую, мы проведем с ней в одной постели. А там будь, что будет!
Улыбка Лизы окрасилась чем-то вроде высокомерия недотроги, и я понял наверняка, что мысли она все-таки читает. По-крайней мере, вырубленные топором на лице собеседника, то есть моем.