— Я так и думал, что вы знаете славский, — с усмешкой прошептал мне Аяз. — Нельзя ехать в Славию к родне, не зная языка.
Я досадливо поморщилась. Опростоволосилась, слов нет.
— А кто у вас родственники? — будто невзначай спросил степняк.
— Государь, разумеется, — хитро улыбнулась я. — Он мой двоюродный дед.
И это была чистая правда, потому как мать моей матери была дочерью государя! Не нынешнего, а прошлого, конечно.
Да, происхождение у меня самое высокое. И Оберлинги, и Браенги, и Государь Славский, и Эстебан Галлинг — все числились моей роднёй. Эстебан, конечно, не близкий родственник (хвала богине), но, поскольку дядюшка Кир женат на его сестре — на покровительство его величества я могу рассчитывать при любых обстоятельствах.
Не знаю, чего ожидал Аяз и поверил ли мне, но лицо у него сделалось странное, задумчивое. Молча мы заняли свои места в дилижансе. Молча тронулись с места. Начинался четвертый день нашего путешествия. Завтра к вечеру будем уже в столице Славии, Аранске.
9
К полудню разъяснилось; стало понятно, что мы всё же в Славии. Солнце весело светило с неба, вокруг был уже зеленеющий лес, смотреть в окно — одно удовольствие. Вдова достала свою книгу, но толку никакого не было. Дорога была ухабиста, нас немилосердно трясло. Не то, что читать — разговаривать было невозможно, того и гляди, язык откусишь. Когда раздался страшный свист, я даже не удивилась — подспудно это ожидалось с самого начала поездки.
Нас будут грабить.
Дилижансы вообще-то грабили очень редко: мало дураков было возить ценности таким транспортом. Да и знатные люди предпочитали передвигаться в своих каретах с сопровождением стражей. Но тут уж звезды сошлись: торговец этот с его саквояжем, с которого он глаз не спускал, богато одетый Аяз и леди Оберлинг, то есть я.
Что ж, у меня ничего ценного нет. Платья и туфли вряд ли заберут, да и не жалко их. А если немного грабителей, то, авось, и отобьемся. Размяла кисти рук: я ведь огненный маг. Сейчас как покажу всю свою силу! Но мой благородный (или глупый) порыв был грубо оборван ножом, прижатым к шее.
— Даже и не думай магичить, — холодно сказала мне Милисента. — Давай, на выход.
Вот тебе и скромная вдова!
Пришлось подчиниться. Вначале я даже не испугалась. Однако ситуация оказалась куда серьезнее, чем я думала. Снаружи было не меньше дюжины разбойников. Наши бандиты, разумеется, с ними заодно. Один держал за плечи торговца, другой легко сжимал шею Аяза. Оба кучера были под прицелами арбалетов и франкских аркебуз. Дурацкое, неметкое оружие, сильно уступающее арбалету: последний и заряжать быстрее, и точность у него выше, и легче он, изящнее. Но вблизи из аркебузы промахнуться сложно, а убойная сила у нее ого-го! На месте кучеров я бы тоже стояла ровно и старалась не моргать. На Герхарда наставили стволы оружия, но он вылез из дилижанса самостоятельно и даже не пытался сопротивляться. За меня боится.
— Мальчики, проверьте сумку господина Гренка, — резким голосом приказала вдова, наконец, убирая мой же кинжал от моей шеи.
Да, проверьте. Мне тоже ужасно любопытно, что там внутри.
Кинжал упирается мне в правый бок — неприятно, но терпимо. Только Герхард отчего-то бледнеет на глазах. И когда только она меня обокрасть успела!
В саквояже торговца оказывается не золото. То есть золото, конечно, но не в монетах, а в ювелирных изделиях тончайшей работы и неописуемой красоты. Да тут целое состояние! На торговца страшно смотреть, по его бледным щекам струятся слёзы. А нечего было жадничать — надо было охрану нанимать! Скупой платит дважды.
— Отличный улов! — радуется вдова, которая вовсе не вдова.
Она стаскивает с головы белую косынку и встряхивает длинными волнистыми волосами. Взгляды мужчин устремляются на эту красоту, и, воспользовавшись моментом, я делаю попытку вывернуться из ее хватки и вызвать огонь. Не факт, что получится — руки трясутся, не могу сосредоточиться. Впрочем, ускользнуть мне не удается — вдовушка успевает схватить меня за косы и сильно дернуть назад: едва мне шею не сломала, бесовка! Силы в ее тонких руках немеряно — она швыряет меня на холодную землю и изо всех сил пинает острым носком сапога в бок. Это ужасно больно, но я, сдерживая крик, глотаю слезы, боясь за Герхарда. Если он сейчас сорвется, его точно убьют.
— Ты хотел девку, Хорт? — раздаётся надо мной звонкий голос Милисенты. — Она твоя. Только осторожнее, не поломай игрушку слишком быстро — нам еще выкуп за нее получать. Девка не простая — она дочь Оберлингов и вдобавок любовница короля. Так что, Хорт, возрадуйся — тебе перепал кусочек со стола самого Эстебана Галлийского!