– Мой друг здорово шевелит ушами, – начал я. – Хотя они у него огромные, как лопухи, и с первого взгляда очень неповоротливые…
– Да это же Пашка Ромашкин! – выкрикнула Людка Пустякова. – У него как раз такие уши!
– Вот и неправильно! – отрезал я и продолжал:
– Мой друг не любит учиться. Зато он очень любит поесть. В общем, прожорливый такой друг. Несмотря на это, он тощий и бледный. Плечики у друга узенькие, глазки маленькие и хитрые. Он очень невзрачный с виду – так, сутулая спичка в школьной форме. Или бледная поганка…
– Тогда это Владик Гусев! Вон он какой тощий! – снова закричала Людка Пустякова.
– А уши-то не сходятся! – закричали другие ребята.
– Перестаньте шуметь! – вмешалась учительница. – Вова закончит, тогда и разберёмся.
– Иногда мой друг бывает ужасно вредный, – прочитал я дальше. – А иногда не ужасно. Он обожает смеяться над другими. И зубы у него торчат в разные стороны. Как у вампира.
– Ребята! Да это же сам Вовка! – вдруг завопил Петька. – Всё совпадает! И плечи! И вредный! И зубы торчат!
– Правильно! – подхватили другие ребята. – Вот так Вовка! Здорово сам себя описал! – некоторые девчонки даже захлопали в ладоши.
– Раз все хором угадали, значит, действительно похож, – сказала учительница. – Но очень уж ты к себе критически относишься. Карикатуру какую-то изобразил!
– Да не я это! Ничего вы не понимаете! – я прямо-таки взмок и охрип от возмущения. – Это Петька! Разве не ясно?!
Все захохотали, а Петька показал мне язык и запрыгал на стуле.
– Петя, уймись. Сейчас мы послушаем, что ты написал, – сказала Татьяна Евгеньевна. – А тебе, Вова, между прочим, есть над чем подумать.
Я сел, а Петька встал. И провозгласил:
– У моего друга безумно красивое лицо! Он потрясающе сложён, умён и силён. И это сразу заметно. У него длинные крепкие пальцы, стальные мускулы, толстая шея и широченные плечи. О голову моего друга можно запросто разбить кирпич. А друг и глазом не моргнёт. Только засмеётся. Мой друг знает всё на свете. Я люблю с ним поговорить о том о сём. То и дело друг приходит мне на помощь. И днём, и ночью!
– Вот это друг! – восхитилась Татьяна Евгеньевна. – Позавидуешь! Я бы сама не отказалась от такого супердруга! Ну-ка, ребята, быстренько: кто это?
Но мы ничего не понимали и недоумевающе переглядывались.
– А я знаю! Это Сильвестр Сталлоне! – неожиданно выпалила Пустякова.
Но никто даже не отреагировал на такую глупость. Будет ещё Сталлоне с Петькой болтать о том о сём!
А Татьяна Евгеньевна всё же уточнила:
– А друг-то из этого класса?
– Из этого! – подтвердил Петька. И мы опять стали вытаращивать глаза и вертеться во все стороны.
– Ладно, Петя, сдаёмся! – наконец сказала учительница. – Кто же герой твоего рассказа?
Петька потупил глаза и застенчиво произнёс:
– Это я.
Дело чести
На переменке Петька Редькин предложил Владику Гусеву:
– Давай с тобой заключимся на «Сижу!»
– Это как? – спросил Владик.
– А очень просто. Ты всегда, когда будешь садиться на стул, стол, подоконник, в общем, всё равно, куда, хоть на потолок, должен говорить: «Сижу». Если не скажешь, я начинаю считать: раз, два, три… до тех пор, пока ты не скажешь «Сижу». Сколько я успею насчитать, столько ты должен будешь исполнить моих желаний. Ну, а ты тоже смотри за мной и считай, если я не скажу «Сижу». И я буду исполнять твои желания. Это очень интересно!
– Ну ладно, давай, – согласился Владик.
И они потрясли друг друга за мизинчики со словами:
– Ну всё, – провозгласил Петька, – заключились!
Прозвенел звонок, ребята побежали в класс. Владик уселся на своё место, начал доставать тетради и учебники. И вдруг до него донёсся быстрый шёпот: «…десять, одиннадцать…». Он тут же вспомнил, что не сказал заветное слово, и как закричит Петьке: «Сижу!»
Все удивлённо посмотрели на Владика. Некоторые ребята даже покрутили пальцем у виска. Хорошо, что учительница ещё не вошла в класс.
– А я уже насчитал тебе двенадцать желаний! – ехидно захихикал Петька. – Так что готовься.
Когда урок закончился, Петька, фыркнув, заявил Владику:
– Вот, значит, моё первое желание. Подойди к Катьке Плюшкиной и пропой приятным голосом. С чувством: