- Два года - это не так много.
- Ты первый меня узнал, а потом и пригласил, - с довольной улыбкой протянула я.
- Не зазнавайся. - Он слегка щелкнул меня по носу. - Кстати, ты ведь говорила, что твои родители скоро уедут. Остаешься одна?
- Да, мне почти шестнадцать, а доверие я получила только сейчас.
- Только сейчас? Почему же они тогда не вдаются в то, где ты пропадаешь время от времени после школы?
Я почувствовала небольшой укол вины. Он был прав. В Жаке сочетались холодная безрассудность и ответственность. Он заботился о том, чтобы наши встречи не заканчивались поздно, когда по улицам уже страшно идти в одиночку. Однако легкомыслие его заключалось в том, что он всегда был рад видеть меня дома, что он вообще мне это позволял.
Я промолчала.
- Кстати, ты ведь хотела взять у меня те фотографии. - Жак поставил чашку на стол.
- Да, те, о которых ты говорил.
- Сейчас принесу.
Он направился в сторону кабинета. Кабинет был единственной комнатой, которую я никогда не видела. Она была наглухо закрыта, и он редко заходил туда в моем присутствии.
Любопытство взяло верх. Я аккуратно, чуть слышно встала со стула и направилась в коридор вслед за Жаком. В этих стенах всегда было хорошо слышно, и я старалась передвигаться почти беззвучно, смотря под ноги, чтобы ни на что не наступить.
В ту же секунду я с чем-то столкнулась и вскрикнула от неожиданности. Тело непроизвольно отстранилось, делая шаг назад, и я чуть не поскользнулась на кафельном полу. Крепкая рука успела схватить меня за локоть.
Я резко вздернула голову вверх и поняла, что моим препятствием оказался сам Жак. Его пальцы крепко сжимали меня, а глаза удивленно округлились. Я смотрела на него, а потом машинально тихо сказала: «Прости».
Мы стояли близко друг к другу. Так близко, как никогда раньше. Я видела, как поднимается его грудь, когда он дышит, как закрываются и открываются его веки при моргании, как его пальцы аккуратно, словно опешив, разжимают мою руку. В какой-то момент секунды стали казаться часами, и все незначительности стали ужасно важными.
- Ты чуть не упала, - нахмурившись, сказал он.
- Да, прости, - повторила я, опуская глаза в пол.
- Ничего. - Он выглядел удивленным. - Все нормально, ты в порядке?
«Забота», - теплым эхом раздалось внутри меня.
- Да, - не поднимая глаз, ответила я.
Я сделала еще один шаг назад и постаралась как можно естественней улыбнуться. Между нами возникла неловкость, хоть Жак чувствовал ее заметно меньше. «Он действительно сильно выше меня», - подумала я, слегка приподняв свой взгляд.
- Вот фотографии, - через некоторое время сказал он и протянул мне серую папку, скрепленную специальной лентой на боку.
- Спасибо, - я неловко взяла папку и положила ее в сумку в коридоре.
- Там коллекция фотографий конца двадцатого века. Я взял ее в редакции журнала, с которым работал пару недель назад.
- Здорово, - мой голос был чуть слышным, и я чувствовала себя странно.
«Здорово? Ничего лучше сказать не могла?»
Картины того, как он дышит, как я чуть не упала. Они словно застыли в моей памяти и не давали покоя. Впервые волнение в моем голосе было таким неоправданным и в то же время мучительным.
- Постарайся вернуть ее до вторника. Они собирались писать статью на основе этих снимков, - буднично сказал Жак, уходя в сторону кухни.
Я бы последовала за ним, но все во мне теперь противилось и чаю, и кофе, и тем более простым разговорам. Я смотрела на черные гольфы, которые стали мне ненавистны из-за того, что так сильно скользят по полу.
- Жак.
- Думаю, чай остыл.
- Жак, - повторила я.
- Надо будет достать мороженое,
- Жак, ты меня слышишь? Я ухожу, - нетерпеливо сказала я.
Он медленно обернулся в мою сторону. Не знал, что ответить. Его лицо было серьезным и даже озабоченным внезапной переменой моего настроения. Мы прежде с ним никогда не ссорились, и необычного ничего не случалось. Я чувствовала себя ужасным ребенком, но что-то капризное во мне топало ногами и требовало, несмотря ни на что, убежать домой и зарыться под одеяло с красными от смущения щеками. «Смущение», - поняла я. Мне было неловко смотреть ему в глаза.
- Ты точно в порядке? - Он приблизился ко мне и коснулся моего лба тыльной стороной ладони.
Я отшатнулась от остылого прикосновения руки и этим еще больше удивила.
- Да, все нормально, просто вспомнила кое-что, и... - я немного замешкалась, - в общем, мне надо домой.