— Ты не хочешь? — Что-то, очень похожее на надежду, распространяется во мне.
— Нет. Я имел в виду то, что сказал прошлой ночью, Ханна. Я не жалею, что женился на тебе. Это было лучшее, черт возьми, что когда-либо случалось со мной.
Счастье разливается в моей груди, яркое и шипучее.
— Я эгоист, Ханна. Придерживаюсь своих взглядов и трачу слишком много времени на компанию, которая обо мне не думает. Но это то, кто я есть, Ханна. Я никогда не смогу измениться, не до конца. Мне нужно, чтобы ты это знала. Так же, как мне нужно, чтобы ты знала… Я люблю тебя. Я влюблен в тебя. Я не уверен, когда это произошло, когда это началось, но это никуда не ушло. Теперь это часть меня.
Я не понимаю, что плачу, пока он нежно не смахивает слезу.
— Извини. — Я шмыгаю носом, вытирая остатки тыльной стороной ладони. — Этот день.
— Я знаю.
Я подхожу ближе к нему, вдыхая его знакомый аромат. Здесь я чувствую себя как дома, больше, чем в доме, перед которым мы стоим.
— Я тоже в тебя влюблена.
Оливер заметно сглатывает, и мне интересно, говорил ли ему кто-нибудь когда-нибудь это. Говорил ли он когда-нибудь это кому-нибудь ещё. Поэтому я повторяю это еще раз, в еще более простой форме.
— Я люблю тебя, Оливер.
Он притягивает меня к своему телу и целует. Он медленнее, чем большинство тех, которые от мне уже подарил. Смакующий и сладкий. Как первый из многих, а не, возможно, последний.
Оливер убирает прядь волос с моего лица, заправляя ее мне за ухо.
— Мой отец вызвал меня на встречу рано утром. Я думал, что вернусь до того, как ты проснешься.
— Чего он хотел? — Спрашиваю я.
— Он был зол из-за сорвавшейся сделки. Но настоящим сюрпризом стало то, что Крю подал заявление об увольнении. Он покидает компанию. Вообще-то, переезжаю сюда.
Я понимаю, что именно поэтому он был здесь несколько недель назад.
— Итак, ты будешь следующим генеральным директором.
— Если я останусь.
— Что ты имеешь в виду, если останешься? Ты посвятил компании всю свою карьеру. Ты хочешь быть генеральный директор.
Он не возражает.
— Штаб-квартира находится в Нью-Йорке. Именно там мне пришлось бы работать.
— В Нью-Йорке есть архитектурные школы.
Челюсть Оливера сжимается.
— Я не хочу, чтобы тебе приходилось отказываться от…
— Я ни от чего не отказываюсь. Я обещаю.
Его зеленые глаза кипят от эмоций.
— Я люблю тебя.
Я поднимаюсь на цыпочки, обвиваю руками его шею, и наши рты сливаются вместе. Его руки опускаются на мою задницу, притягивая меня к его растущей эрекции.
— Как долго ты можешь остаться? — Спрашиваю я, когда его рот перемещается к моей шее, покусывая и посасывая чувствительную кожу. Я буквально таю рядом с ним, отказываясь держаться прямо.
— Пару дней. Я прилетел на частном самолете, но мой отец ни хрена не сможет сделать, если не хочет передать компанию незнакомцу.
— Если он действительно ни хрена не может сделать, тебе следует остаться на неделю.
Я чувствую, как в его груди раздается смешок.
— Вероятно, ты смогла бы меня убедить.
— Как? — Спрашиваю я, изображая замешательство.
Оливер снова смеется, и я наслаждаюсь этим звуком. Он отстраняется, чтобы забрать мой чемодан с того места, где я его бросила, пока я открываю входную дверь.
А потом мы заходим внутрь.
Вместе.
ГЛАВА 28
ОЛИВЕР
Раздается стук в дверь.
— Войдите, — зову я.
Я жду Крю.
Вместо этого внутрь заходит мой отец.
Мои пальцы застывают на полпути к пуговицам рубашки.
Я не удивлен, что он пришел. Имидж имеет значение для моего отца, как ничто иное. Посещение свадьбы его сына — это не то событие, которое он мог бы пропустить, не вызвав много удивления. Насколько известно большинству людей, мой отец гораздо нежнее со мной и Крю, чем когда-либо наедине. По крайней мере, со мной.
— Привет, папа.
— Оливер.
Крю официально покинул «Кенсингтон Консолидейд» два месяца назад, как раз перед тем, как Скарлетт родила их второго ребенка. У них с моим отцом был долгий разговор в больнице, когда он пришел навестить ребенка, пока я сидел в палате со Скарлетт и Ханной. Насколько я знаю, это был первый раз, когда они разговаривали вне офиса с тех пор, как Крю сообщил ему, что он покидает компанию.
Это первый раз, когда я разговариваю со своим отцом вне офиса. Мы обсуждаем работу и ничего больше, приспосабливаясь к новой динамике отсутствия команды. На самом деле это не лучше и не хуже. Просто… другое.
— Ты так и не ответил на приглашение.