У меня нет никаких новых сообщений или пропущенных звонков. Всего пять электронных писем, все от адвокатов, с которыми я связывалась ранее.
— Ты знаешь, я зарекся от блондинок, но для тебя я бы сделал исключение.
Темноволосый мужчина ухмыляется, когда я смотрю на него, придвигаясь на шаг ближе. Он привлекательный — высокий, сложенный и мускулистый. Очевидно, он практиковался в соблазнении женщин. Но меня больше завораживает исходящая от него возбуждающая энергия. Его пальцы беспокойно постукивают по каменной поверхности, даже когда его глаза фокусируются на моем лице.
— Как романтично, — говорю я, поднимаю свою воду и делаю еще глоток. — К сожалению, мне нравятся принципиальные мужчины. Если ты в чем-то поклялся, ты должен довести дело до конца.
— Я достаточно принципиален, — отвечает он, затем усмехается.
Я слегка улыбаюсь в ответ на его мальчишескую улыбку. Он очарователен, надо отдать ему должное. И его нелегко разубедить, в отличие от бармена. Сразу заинтересовался, в отличие от Оливера.
Но сравнивать других парней с Оливером — это не то, чем я должна заниматься. И флирт тоже. Я здесь по работе. Как возможный важный шаг в карьере, в которой я еще не до конца решила, чего хочу.
Мой телефон жужжит от входящего сообщения. Я немедленно хватаю его, ожидая, что это мой отец.
Это не так.
Оливер Кенсингтон: Напиши мне имя своего адвоката, как только определишься с ним.
Я корчу гримасу, в моем животе клубится горечь. Я уже сказала ему, что дам ему знать, как только приму решение. Ему не нужно напоминать мне, как будто я ребенок. Я не собираюсь забывать о необходимости развода.
И что беспокоит меня еще больше, так это отстраненный тон. Он даже не потрудился поздороваться. Я смотрю на сообщение, размышляя, как ответить.
— Все в порядке?
Я выключаю свой телефон.
— Все отлично.
— Бывший?
— Муж, — бормочу я, уставившись на стакан с водой.
— Ты замужем?
Я поднимаю взгляд, почти желая улыбнуться удрученному выражению лица парня. Это лестно. А также идеальный конец беседы.
— Да.
— Черт возьми.
На этот раз я действительно улыбаюсь.
— С другой стороны, ты не нарушил своего правила.
— Мисс? Ваш столик готов.
Я бросаю взгляд на официантку в униформе и киваю, хватая клатч и воду.
— Спокойной ночи, — говорю я ему, прежде чем последовать за официанткой в заднюю часть ресторана.
Столик пуст, и я испытываю укол беспокойства. Это не похоже на моего отца — опаздывать. Он прожил в Лос-Анджелесе четыре десятилетия; он знает, сколько времени он может провести за рулём. И, в частности, я ожидала, что он будет планировать эту встречу заранее.
Я намазываю маслом кусок хлеба, просматривая меню, надеясь, что это успокоит мой урчащий желудок. Я ковырялась в своем сэндвиче во время ланча, все еще обдумывая свои разговоры с обоими мужчинами Кенсингтонами.
Пять минут спустя я все еще сижу одна. Несколько других посетителей бросают на меня жалостливые взгляды. По крайней мере, это столик не на двоих. Похоже, меня подставила группа людей, а не парень. Что немного лучше, мне так кажется.
Наконец, я замечаю своего отца. Поспешно проглатываю последний кусочек хлеба. Делаю глоток воды и вытираю рот, осторожно, чтобы не размазать помаду.
— Извини, Ханна, — говорит он, поправляя галстук. — На 405-м шоссе произошла авария. И я разговаривал по телефону с Трейси, обсуждая проблему контракта, поэтому не смог позвонить.
— Все в порядке, папа.
— Дэвид, это моя дочь Ханна. Ханна, это Дэвид МакКенна, который тренирует «Бобкэтс».
Я пожимаю руку, которую предлагает Дэвид. Он примерно на десять лет моложе моего отца, на висках у него пробивается седина, а у глаз — сеточка морщин, вероятно, оттого, что он, прищурившись, смотрел на поле.
— Приятно познакомиться с вами, Дэвид.
— Взаимно. — Он серьезный и уважительный. Он мне сразу понравился.
— А это Логан Кэссиди.
Я поворачиваюсь к другому мужчине с моим отцом, удивление и ужас борются за пространство.
Логан выглядит таким же шокированным. Он не знал, кто я. Вероятно, он беспокоится, что приставание ко мне может повлиять на его шансы на представительство.
И я… я рассказала только одному человеку о своем браке с тех пор, как очнулась в Вегасе. Один глупый, бесцеремонный комментарий в адрес человека, которого, как я думала, больше никогда не увижу.
Логан переводит взгляд с меня на моего отца.
— Я просто хочу прояснить ситуацию, сэр.
Мой желудок сжимается, когда кровь шумит в ушах. Такое чувство, что все ускоряется и замедляется одновременно. Как будто я наблюдаю, как с другого конца комнаты падает ваза, зная, что я никогда не смогу вовремя до нее дотянуться и что она разобьется.