— Диван или кровать?
Я раздумываю с полсекунды. Диван ближе, кровать дальше.
— Кровать.
Движением, которого я совсем не ожидала, я внезапно оказываюсь в воздухе. Дыхание с удивлением покидает мои легкие, когда Оливер начинает идти, оставляя меня с перевернутым видом на мою кухню.
— Что за черт? — Я брызгаю слюной. Это звучит гораздо менее возмущенно, чем я надеялась.
Рука Оливера поднимается по моей левой икре и опускается на бедро, еще надежнее прижимая меня к его плечу. Даже сквозь джинсовую ткань я чувствую жар, обжигающий ткань и оставляющий клеймо на моей коже.
— Теперь моя очередь.
— Твоя очередь…что? — Последнее слово вырывается с придыханием, когда мир снова переворачивается. Я лежу на спине, распластавшись посреди матраса, а надо мной нависает ухмыляющийся Оливер.
— Прикасаться к тебе.
Он наклоняет голову, нащупывая чувствительное местечко прямо над моей ключицей. Он прижимается губами прямо к изгибу, где моя шея встречается с плечом. Я даже не знала, что это такое чувствительное место. Только прямо сейчас, когда он нежно сосет, прежде чем провести по нему языком, и мои нервные окончания реагируют, как удар молнии, натыкающийся на металл.
Рот Оливера путешествует вверх по моей шее.
Иногда лижет, иногда сосет, иногда покусывает.
Всегда нежно.
К тому времени, как он достигает линии моего подбородка, я уже задыхаюсь. Превращаюсь в лужицу желания. Такая влажная.
Я думала, это будет быстро. Сексуальная и приносящая удовлетворение встреча, но не медленная. Предполагалось, что это будет мгновенное удовлетворение. Взаимное облегчение.
Не это растущее, сияющее ощущение, из-за которого мне никогда не захочется двигаться. Погрузиться в ощущение, что он поклоняется мне.
Когда он целует меня, я чувствую, что падаю.
Но в самом лучшем смысле. Когда ты знаешь, что приземлишься безопасно, и сможешь насладиться кайфом.
Я не уверена, должна ли я чувствовать себя в безопасности рядом с Оливером. У нас обоих есть средства причинить боль другому. Мы — ненадежная команда; один шаг отделяет нас от разрушения.
Но я все равно погружаюсь в него.
Его язык проскальзывает в мой рот, скольжение опытное и чувственное. Мои бедра приподнимаются, отчаянно пытаясь ослабить нарастающее давление. Единственный звук, который я слышу, — это мое тяжелое дыхание, отчаянный вдох кислорода, громкий и отчаянный.
Рука Оливера скользит по моему животу, ловко расстегивая мои джинсы. Предвкушение пронизывает меня дугой, когда пульсация между моих ног становится более настойчивой.
Я понимаю, что сейчас займусь сексом со своим мужем.
С этим заявлением связано слишком много эмоций, которые я не могу определить, поэтому я просто закрываю глаза и отдаюсь ощущениям.
Он аккуратно стягивает джинсовую ткань, прохладный воздух ласкает мою обнаженную кожу, когда мои джинсы падают на пол. Я сажусь и стаскиваю футболку, оставаясь на своей кровати в одном лифчике и трусиках.
По крайней мере, сегодня утром я выбрала кружевной комплект в тон. Я не хотела, чтобы Оливер подумал, что я рассчитывала на что-то, но я хотела чувствовать себя уверенно сегодня. Когда я одевалась сегодня утром, я не думала, что он увидит меня такой.
Единственный свет здесь — это то, что льется из коридора. Я лишь мельком замечаю затуманенное выражение лица Оливера, прежде чем его голова наклоняется, зубы задевают мой сосок через кружево лифчика.
Я задыхаюсь, моя спина выгибается дугой, а грудь поднимается, как подношение, когда внутри меня вспыхивает ад.
— Черт возьми, Ханна.
Его голос звучит замученно. Ошеломленно. Дико.
— Трахни меня, — говорю я ему.
Смех Оливера звучит мрачно и возвышено. Он скользит по моей коже, как легкий привкус дыма или капля виски.
Я поднимаю таз, ища большего контакта. Умоляя без слов. Мои пальцы впиваются в его плечи, чувствуя, как напрягаются мышцы под моими прикосновениями. Его язык вырисовывает круги на моей груди, и все мое тело трепещет от каждого облизывания.
— Пожалуйста.
Его рука скользит вверх по моей голой ноге, доводя мои нервы до исступления. Ощущение его кожи, скользящей по моей, и трение о его костюм — это слишком много — и в то же время недостаточно.
— Пожалуйста, Оливер.
Он откатывается, и на одну ужасную секунду я думаю, что все это было поддразниванием. Что ему было интересно, как сильно я хочу его, и только что получил ответ. Но потом я слышу шорох ткани и шуршание обертки, и я понимаю, что происходит. Я протягиваю руку назад и расстегиваю лямку лифчика, позволяя тяжелой груди свободно упасть.