— Все готово.
Я поворачиваюсь, наблюдая, как Оливер встает и выключает компьютер.
— Это было быстро.
— Мне просто нужно было кое-что отправить. Забыл сделать это раньше.
Я подхожу к краю его стола, скользя пальцами по безупречной поверхности. Мое сердце выбивает ровный ритм в груди, когда я отступаю на дюйм назад, опираясь на внушительный массивный стол.
Оливер замирает, его глаза следят за каждым моим движением, как хищник за добычей. Разница в том, что я хочу, чтобы он набросился. Я жажду увидеть, как этот сдерживаемый контроль разрушится.
Стол выдерживает мой вес, когда мои бедра раздвигаются. Едва заметно, но достаточно, чтобы привлечь его внимание. Напряжение витает в воздухе между нами, ощутимый привкус неуверенности и отчаяния гудит между нами. Признание, что мы хотим это сделать, но не должны.
Я решаю поднажать, раздвигая ноги немного шире. Мое платье приподнимается на несколько дюймов.
— Вы хотели меня видеть, мистер Кенсингтон?
Губы Оливера кривятся, он качает головой, не двигаясь.
— Ханна…
— Вы звали меня мисс Гарнер, когда просили этот отчет. — Я прикусываю нижнюю губу, затем хлопаю ресницами. — Я что, где-то ошиблась? Или в квартальном отчете? Вы назвали меня Ханной, потому что собираетесь меня уволить?
Челюсть Оливера сжимается, когда он изучает меня, раздумывая.
Мерцающие огни города смешиваются с мягким сиянием луны, льющимся через окна. Я не могу разглядеть выражение его лица целиком, но я вижу напряженную линию его подбородка. Широкий размах его плеч.
— Это твоя фантазия? — Шепчу я. — В твоем офисе, где ты отдаешь приказы и решаешь большие, важные дела? Ты здесь поздно вечером с секретаршей или коллегой, и она продолжает наклоняться вперед, поддразнивая тебя, пока…
Я хватаюсь за край стола и наклоняюсь на него, гладкий материал моего платья легко скользит по лакированному дереву. Мои колени раздвигаются, пока я не обнажаюсь, и я стону, когда прохладный воздух касается влаги у меня между ног. Я намеренно поднимаю подол своего платья на дюйм выше.
Наконец Оливер двигается. Он делает шаг. Только один, и мое тело реагирует толчком.
— Ты хочешь знать мою фантазию, Ханна? — Еще один шаг. — Моя фантазия не в том, чтобы трахнуть женщину в моем кабинете, Ханна. Она в том, чтобы трахнуть тебя.
Он придвигается ближе, но не прикасается ко мне там, где я надеюсь. Он наматывает прядь моих волос на палец, нежно потягивая. В этом нет ничего сексуального. Это мило. Ласково. Знакомо.
Я сглатываю, вожделение возвращается в мою кровь. Но это не дикое, распутное желание привело меня на этот стол. Это сосредоточенно и намеренно, вызывая настойчивую пульсацию у меня между ног.
Я хочу его. Интенсивность этого меня немного пугает.
Оливер отпускает прядь моих волос, только для того, чтобы намотать их все на свою руку, оттягивая всю мою голову назад. Другая его рука опускается на мое бедро, ее жар врезается в мою кожу, как клеймо.
— Скажи «нет».
Я делаю глубокий вдох. Но слов не вырывается. Я чувствую, как он становиться ближе ко мне, горячий, огромный и твердый.
— Скажи «нет», Ханна. — Его голос теперь глубже. Темнее. Слишком легко поддаться.
Я должна сказать «нет». Мы оба это знаем. Так же, как мы оба знаем, что ему не следовало звонить мне. Что нам не следовало ужинать. Что я должна была попросить его высадить меня у моего отеля.
Мы оба опрокидывали костяшки домино, а затем отводили взгляд, когда они падали. Притворялись, что это не мы их опрокинули.
И даже если мы этого не признаем, это нечто большее, чем дружелюбные незнакомцы, добивающиеся развода. Нечто большее, чем сохранение дружеских отношений. Больше, чем влечение или похоть.
Я признаю эту истину, по крайней мере, для себя, когда твердый выступ его стола впивается мне в кожу. Когда мы смотрим друг на друга, возникает вспышка дежавю, этот момент так похож на тот, напряженный, на моей кухне.
— Ты бывала здесь раньше?
Возникает небольшой толчок удивления. Оливер никогда не упоминал ничего связанного с Крю.
В нем появляется крошечный проблеск неуверенности, о существовании которой я и не подозревала. Ему придется смириться с моей историей с его братом, и точка.
— Нет. — Я сглатываю, тщательно подбирая следующие слова. — Хотя мне было легче говорить о нем с Рози. Ты… не такой.
— Мне продолжает сниться сон, — говорит Оливер, его хватка на моей ноге усиливается так же, как и его рука на моей руке. — Где ты стоишь напротив меня в церкви, и твои губы шевелятся, но я понятия не имею, что ты говоришь.