…Амиржан, давно прекративший бренчать на домбре, встал, повесил инструмент на место, озабоченно проговорил:
— И что им тут надо, что вынюхивают?
— Дорогой мой друг, — заговорил Калеке, — такие люди не ради смены впечатлений приезжают к нам из-за океана. Каждый шаг по советской земле, встречу с советским человеком эти господа используют в своих грязных целях. Приходилось мне, и не раз, видеть в Алма-Ате людей, подобных Майклу. А недавно в нашей гостинице останавливались на несколько дней «святые» отцы, обрядившиеся в туристские шубы. Тут, как говорится, остается только руками развести. Один из них, по имени Кран, назвался жителем США, а второй, Лоренц — Канады. Было видно, что оба они люди одной веры и не рядовые, а крупные деятели своего религиозного течения. О совместной поездке к нам, они, как видно, договорились еще у себя дома, подтверждением этого вывода было их поведение — поведение старых друзей. Известные верующим христианам меннонитского толка…
— А что это такое «меннонитский толк»? — спросила Макура. Калеке собрался было объяснить значение этих слов, но его прервали возгласы Сауле.
— Мы сейчас посмотрим, что это такое! — проговорила она и быстро вышла в другую комнату. Тут же вернулась с книгой «Спутник атеиста». Нашла нужный раздел и стала читать про себя.
— Иными словами, — начала она задумчиво спустя две — три минуты, — чтобы не отнимать у вас время, скажу в общем, что меннониты — это одно из течений христианства, общины которого в свое время существовали среди немцев-колонистов на Украине и Поволжье. Далее здесь сказано, что большая часть руководителей этой секты враждебно встретила Октябрьскую революцию, открыто встала на сторону контрреволюции и интервенции.
— Ясно, ясно, — заговорили все, и Сауле закрыла книгу.
— Удивительно, как ловко такие волки в овечьей шкуре «перестраиваются», приспосабливаются к новой обстановке, — продолжал между тем Калеке, отпивая из пиалы небольшими глотками горячий чай с каймаком. — И у этих «божьих угодников» тоже имелись фотоаппараты и все другое снаряжение, которое они, надо думать, использовали отнюдь не для того, чтобы запечатлеть наши достижения, а выискивали, так сказать, «темные кадры». Однажды, производя уборку в одном из номеров, где жил уехавший утром иностранец, горничная подняла валявшийся в ванной комнате кусок фотопленки, которую она передала в «Интурист». Потом Жапар Сауранбаевич рассказывал, что просмотрел эту пленку на свет и на одном из кадров увидел угол многоэтажного здания, а рядом четко виден еще не снесенный ветхий домишко. И он, этот старый дом, смотрится как центральная часть снимка, а рядом с ним видна громадная куча строительного мусора…
Допив остаток чая, Калеке подал кесешку Сауле и попросил ее налить еще…
Чем же занимались в Алма-Ате Лоренц и Кран? Зачем им нужны были многочисленные фото- и киноаппараты, сзади и спереди висевшие на их солидных фигурах?
…Не теряя времени, спустя несколько минут после того как зашли в гостиницу, они вышли из нее. Воровато оглядевшись, Кран и Лоренц прошли к стоянке такси, быстро уселись в свободную машину, оба на заднее сиденье, и шофер запустил мотор. Сначала покатили в Октябрьский район города, к молитвенному дому баптистов. Зашли и уселись на свободную скамейку. Терпеливо ожидая конца моления, визуально изучали верующих. Проповедник оказался сообразительным, заметив в прибывших не «своих братьев», свернул проповедь и обратился к ним с вопросом, кто они и откуда? А когда узнал, то пригласил в отдельную комнату для разговора. «А то тут, в зале, много зевак». Вскоре выяснилось, что гостей интересует пока что только один вопрос: есть ли в Алма-Ате община меннонитов? А когда проповедник объяснил им, что знает только несколько человек этой секты, которые бывают на моленьях в их баптистском доме, Кран и Лоренц пытались выяснить их фамилии и адреса, но не добились желаемого. Тогда Лоренц предложил Крану вернуться в гостиницу. Утром, отказавшись от переводчика «Интуриста», они выехали в другую молельню баптистов. Там повторили свои домогательства по части выявления меннонитов, потом стали предлагать верующим привезенную литературу, представляющую собой смесь откровенной антисоветчины с религиозным дурманом. В последующие дни своего пребывания в Алма-Ате они также использовали в своих целях малейший повод, будь то посещение ими молитвенных домов, прогулка по городу, отдых в холле или во дворе гостиницы. «Лжетуристы» жадно искали отрицательные факты во взаимоотношениях между русскими и казахами, людьми других национальностей, населяющих Казахстан; в поведении молодежи; искали, наконец, фактов, которые можно было бы истолковать как ущемление свободного отправления верующими религиозных обрядов.