— Итак, Махамбет… Представьте себе серебристую степь с весенними алыми брызгами тюльпанов, с белыми войлочными шлемообразными буграми казахских юрт, представьте себе бесчисленные конские табуны, жизнь под солнцем и звездами… И восстание, потому что жил в казахской степи человек, чья свободолюбивая душа сопротивлялась средневековым заветам. Судьба Махамбета Утемисова не менее поразительна, чем судьба Франсуа Вийона. Бунтарь, человек необычайно острого зрения, духовной несгибаемости, героического склада души!..
— Вы напоминаете мне, мисс Сауле, — с нескрываемым скептицизмом заметил мистер Козел, — некоторых наших поклонников Востока. Они призывают заменить европоцентризм поклонением всему азиатскому. Это стало чрезвычайно модно, и ворованные бронзовые истуканы, изображающие Будду, тайком вывезенные из Лаоса, Камбоджи, Непала, переполняют домашние хранилища наших миллионеров и миллиардеров.
Сауле расценила это замечание, как нежелание дальше разговаривать, и сухо произнесла:
— Впрочем, нам пора обговорить программу вашего пребывания в Алма-Ате…
Но здесь в голосе мистера Джекоба появились также и сухость, и торжественность:
— Очаровательная мисс Сауле! Только моя любознательность, которую, к сожалению, ограничивает и сдерживает мое пошатнувшееся здоровье, заставила меня предпринять путешествие, путешествие в страну, столь отдаленную от Америки. Однако далекое странствование не прошло для меня бесследно: мои силы нуждаются в восстановлении. Полагаю необходимым на некоторое время отложить наше дальнейшее общение, пока вы свободны. Кроме того, я предпочитаю — по крайней мере вначале — самостоятельное знакомство с новым городом. Я могу обойти несколько близлежащих улиц, не рискуя попасть в затруднительное положение. Позвольте мне откланяться, позвольте мне также дать вам знать, когда мне понадобится ваша помощь…
Когда Сауле осталась одна, она слегка растерялась. Не часто ей приходилось попадать в такое положение, когда отказывались от ее помощи в познании Алма-Аты, Казахстана. Наоборот, в большинстве своем туристы отличались особой страстью к разговорам, досконально выпытывали разнообразные мелочи и были рады любой возможности расширить круг сведений о стране, куда занесла их беспокойная судьба.
Сауле раздумывала.
Время близилось к двенадцати часам, когда она решила рассказать о странном путешественнике управляющему «Интуристом».
— Жапар Сауранбаевич, не понравился мне этот самый господин Козел.
Жапар Сауранбаевич Тналин слушал ее, приглаживая волосы смуглой рукой, на которой замерцал циферблат часов «Командирские» с монументальной фигурой воина-освободителя, навечно опустившего меч и поднявшего спасенного ребенка.
— Не нравится, — с еле приметной лукавинкой переспросил он, — говоришь? А если разобраться?
— Да не в чем разбираться! — с отчаянием выпалила Сауле. — Отказался от гида, так я его сначала пожалела, — и неожиданно для себя Сауле продолжила: — Мне кажется, что он скрывает знание русского языка!
— Вот как! — только и сказал Жапар Сауранбаевич.
— Вы мне не верите, — смутилась Сауле, — но знания языка не скроешь, разумеется, если к тебе внимательно присматриваются. Например, я заметила, что господин Козел слышит не только то, что я ему говорю по-английски, но и то, что говорят по-русски окружающие… Это как-то так передалось, потому что он пристально меня разглядывал, а я решила разглядывать его. Потом: туристы, когда с ними разговариваешь по-английски, никогда не могут забыть, что с ними разговаривает гид, переводчик, и внутренне они напряжены, потому что считают, что для переводчика — это не родной язык. И насколько спокойнее те, кто владеет и русским языком: они убеждены, что если не поймут на английском или, скажем, на французском, всегда могут спросить по-русски… Так что же делать? — спросила Сауле. — Он необычен, этот странный путешественник. Может быть, снова предложить ему свою помощь, я не успела даже рассказать о программе, которую приготовила для него.
— А ведь твоего… — Тналин на мгновенье замолк, подыскивая слова, — …«подопечного», твоего нового знакомого нет в гостинице!
Сауле в изумлении поднялась с кресла.
— Представь себе! После того, как вы расстались в зале ресторана и ты раздумывала, что же тебе не понравилось в новом путешественнике, господин Козел мгновенно переоделся и незаметно выскользнул из гостиницы. Кстати, он прошел как раз мимо тебя, когда ты сидела на скамейке в сквере перед гостиницей, но ты его, разумеется, не узнала.