Санька был отходчив. Тут же блеснул зубами и загорланил: «О, дайте, дайте мне свободу, я свой позор сумею искупить!..»
Солнце уже накренилось к западу и пошло на убыль, когда появился Аскар. И на этот раз не обошлось без гостинцев: девчатам он привез коробку конфет, а Саньке, по его просьбе, тугую тяжелую камчу. Люда хотела было попросить, чтобы Аскар помог раздобыть свежего мяса, но Ксеня опередила подругу.
— Как себя чувствует тетя?
— Лючше. Почти, совеем здорова. Привет вам передает.
— А ты что, рассказывал ей о нас?
— Рассказывал, много рассказывал!
Перебирая картошку, Санька как бы невзначай поинтересовался:
— А рассказывал, как лопнула для меня карьера опорного певца?
— Прости, Санька, но я не знал, что у тебя что-то лопнуло, — в тон ему ответил Аскар.
— Ксень, а Ксень, — дурачился Санька, — почему его, — он тыкал картошкой в сторону Аскара — не волнует моя судьба? Население катастрофически стареет, молодых все меньше и меньше, пора бы петь: «Молодым везде у нас дорога, молодым всегда у нас почет», но не ощущаем мы этого почета, не ощущаем. — Санька залез на бревно, как на сцену, расставил ноги пошире, упер руки в бока и трагическим голосом произнес:
— Санька прав, — сказала Ксеня, — нужно больше думать о тех, кто идет следом. А то дуем без оглядки вперед и вперед, а как-нибудь оглянемся — за нами никого.
— Куда они денутся? — возразила Люда, — За нами остается дорога, пусть топают по ней. Разве о нас и о тех, кто постарше, столько заботились? Спасибо, что путь проложен прямой.
— Верно, Люда, но не совсем. Когда идешь через глухие горы или тайгу, то радуешься любой тропинке, а стоит выйти на простор — и глаза разбегаются: сколько разных троп и дорог! Вот тут-то надо особо помнить: кто, зачем и почему.
— Ну, хорошо, Санька, скажи, чем ты недоволен? Кормили тебя за двоих — вон какой здоровенный вымахал. Профориентация в школе, наставничество на работе, библиотеки, телевизоры, театры, кинотеатры — чего тебе еще?
— Пустячок, уважаемая Людмила Матвеевна, совсем пустячок. Поинтересуйтесь, чего я хочу, а не суйте мне в рот пережеванную и подслащенную пищу, которая, может быть, и полезна, но от которой меня лично поташнивает.
— Сюда тебя тоже насильно послали? — спросил Аскар.
— Нет, сюда-то я сам хотел. Зато родители — ни в какую! У них насчет меня были свои, «музыкальные» планы. Только я ультиматум поставил: или в эту экспедицию отпустят, или я на Аляску сбегу. А они знают: если мне в голову что-нибудь взбредет, хоть вдребезги разобьюсь, но своего добьюсь.
— Эгоист ты, Санька, — сказала Люда. — Взрослым собой заняться, свою жизнь выстроить некогда, а ты заладил: мне дорогу, мне почет. Сумеешь ли после отработать такой аванс?
Санька наклонил вихрастую голову над чашкой с картошкой и негромко, сочным ясным голосом запел: «О, дайте, дайте мне свободу…»
Начальник экспедиции Николай Николаевич Мальцев успел как раз к лагману. Был он мужчина плотный, пожилой, с большой, наполовину лысой головой, характер имел неугомонный и взрывчатый. «У Флобера в «Лексиконе прописных истин» сказано, — любил повторять он, — что лысина есть результат великого ума или разгульного образа жизни. Для меня ни то, ни другое целиком не подходит, а вот посередке в самый раз».
Оглядев стол, Мальцев недовольно хмыкнул и полез в свою видавшую виды полевую сумку.
— А стопки-то хоть у вас найдутся? Вот и ладно. Со свиданьицем!
Он выпил и уткнулся в тарелку. Потом скосил тяжелый, выпуклый глаз в сторону Аскара.
— А ты чего?
— Не пью, — ответил Аскар.
— Совсем?
— Совсем.
— Какой же ты мужик?
— Нормальный. Все на месте. Нога в гору бежит, рука на курке не дрожит. Вопросы еще у начальника имеются?
Мальцев чуть не поперхнулся: не ожидал такого поворота. Девчата притихли. Что если вдруг затеется перепалка? Оба гости, оба горячие… Опасения росли, вот-вот, казалось, разразится гроза.
Мальцев, молча, поел, вышел из-за стола и вскоре вернулся с ружьем.
— Пошли, — сказал он.
Ксеня кинулась к нему, вцепилась в плечо, крикнула:
— Да вы что, с ума спятили?
Маленькая, легонькая, разгневанно пыхтя, она попыталась удержать его, но он небрежно отряхнулся от нее, шагнул к Аскару:
— Ну, давай проверим, какой ты мужчина!