Да, Алена не сомневалась, что Вика, если перед ней встанет вопрос, кого выбрать — отца или мать; предпочтет ее. Она ни секунды не сомневалась в этом. Потому и предложила, в конце концов:
— Пойдем, спросим саму Вику.
— Зачем будить человека? Спросим завтра.
— Нет, сейчас!
Алена решительно направилась в детскую. Включила свет; оба одновременно подошли к Викиной кроватке и склонились над ней.
Лицо ребенка было кумачовым. Сухой, жгущий жар, казалось, оплавлял все вокруг. Алена слегка коснулась ее лба и тут же в испуге отдернула руку.
— Ой! — вскрикнула она и, как-то внезапно обмякнув, опустилась на край тумбочки.
Алексей кинулся к телефону. Как назло, номер «Скорой помощи» не набирался. Он крутил диск и чертыхался, чертыхался и крутил диск, пока, наконец, не раздалось «Алло?» и он, захлебываясь от волненья, не попросил тут же, сию минуту прислать врача.
Вика металась в беспамятстве. Попробовали дать ей аспирин, чтобы сбить температуру, но она даже не могла глотать, лепетала что-то бессвязное, и крошки таблетки лежали на ее вялом вспухшем языке.
Врач был подвижен и молчалив. Только досадливо качнул головой да посмотрел на родителей: «Эх, вы!..» Без лишних слов делал то, что полагалось делать. После укола температура чуть-чуть спала, но тут же вновь скакнула вверх, словно ее гнала, подхлестывала чья-то злая невидимая рука.
Трое здоровых взрослых людей молча, с пронзительной тоской смотрели, как мучается, задыхается маленький человечек. Двое надеялись на третьего и верили в чудо: само присутствие врача воспринимается, будто некое ограждение от несчастья. Но врач-то уже понимал, что чуда не произойдет, что ребенок уже переступил ту грань, за которой любая помощь бессильна. Вот если бы пораньше… Профессия приучает к выдержке, но не безучастности. И ему пока было трудней, чем им, переносить происходящее, поскольку он знал то, чего еще не знали они, поскольку на него надеялись, а он ничего не мог изменить.
Алена и Алексей верили в чудо. Но эта вера, как огонек на ветру, колебалась, вот-вот могла погаснуть. Умоляя беду отступить, оставить Вику в покое, они готовы были идти на любые жертвы, каждый мысленно клялся, что если она выздоровеет, будет жива, то никогда, никогда больше не допустят они семейных ссор, легкой и ясной сделают ее жизнь. Уж они-то постараются!..
Но ничто не повторяется дважды. И порою самые душераздирающие клятвы бывают запоздалы и никчемны.
А напротив Викиной кроватки, на тумбочке, лежали красивые платьица с неоторванными этикетками, лежали, словно на витрине, откуда их почему-то забыли снять.
7
Порой Григорию казалось, что живет он очень долго. За то время, которое он успел провести на земле, произошло множество событий, по своей мощи способных насытить не один век: люди летали в космос, убивали друг друга во Вьетнаме и на Ближнем Востоке, создавали атомные электростанции и бомбы, боролись с засухой и половодьем, строили Токтогульскую ГЭС и БАМ. Планета балансировала на грани всеобщей войны, которая могла бы стать последней, и снова, как огромный перегруженный корабль, покачиваясь, с трудом обходя рифы, двигалась по своему нелегкому курсу.
Сколько великих имен вздымалось на гребне времени — пока он учился, работал слесарем, бригадиром, а теперь вот нормировщиком цеха. Сколько новых открытий, городов, книг… Нет, его не терзали думы о серости своего существования, о том, что он слишком мало значит в этой многомиллиардной веренице человеческих судеб, что живи он или умри — никаких изменений на круглом шарике не случится. Ему дана была жизнь, и он верил в справедливость природы, в целесообразность и важность каждого предназначения, в свою, лично свою причастность к тому, что свершается вокруг.
Жизнь ежедневно требует нашего бесстрашия. Но особенно трудно смириться с потерей близких людей, потерей дикой, нелепой, несуразной, раньше всяких положенных сроков. Хотя, что значит — положенных? Кем положенных, кому и почему?.. В автомобильной катастрофе погибли родители, вскоре скончался от сердечного приступа Яшка Дворецкий, художник, весельчак, заводила в их компании, потом они лишились еще одного друга — на руднике, где политехники проходили практику, завалило Митю Стройкова, потом, потом беда у Аленки и Алексея…
Одних горести ожесточают, других, наоборот, делают эдакими добрячками: дескать, не все ль равно, только раз живем, стоит ли кулаками размахивать.