Недовольный кот порывался спрыгнуть с рук - но не тут-то было. Кого угораздило попасть в цепкие лапы моих родственничков - так просто оттуда не вырвется.
- Лиара, глупая неуклюжая девчонка! - противно пискнула тетя. - Ты снова баловалась своей отвратительной магией! Устроила пожар и чуть не раздавила Мурлыку! Барон все мне рассказал!
- Даже то, что опять посягал на мою честь? - устало спросила я.
Хлесткий удар обжег лицо. Взвизгнул Мурлыка. Тете пришлось перехватить его одной рукой, чтобы дать мне пощечину. Этого кот уже не потерпел: вонзил в нее когти, выдрался кое-как, спрыгнул на пол и рванул наутек.
- Лживая развратная дрянь!
Надсадный вой тетушки чуть не надорвал мне уши.
- Так-то ты благодаришь нас с бароном за заботу! После того, что ты натворила, мы присматриваем за тобой, а ты злостно клевещешь! Неблагодарная лгунья! Мы рискуем жизнью каждую минуту рядом с тобой!
- Так не рискуйте, - проговорила я, сдерживая навернувшиеся от пощечины слезы. Рука у тети была тяжелой. - Я не держу вас в имении. Возвращайтесь к себе. Я справлюсь без вас.
Ответом мне стала новая щедрая россыпь оскорблений.
- Какая же ты мерзкая, распутная, да еще и злоязычная! То-то боги покарали тебя ужасной магией! Даже Мурлыка от тебя сбежал! А ведь кошки чуют тьму и зло! Лучше бы ты сама себя сожгла своим черным колдовством!
Тетя покричала еще и выскочила из моей спальни. Такое вот заступничество получала я от родной сестры отца. Не знаю, за что она так меня ненавидит. По моей нечаянной вине погиб ее брат - но по тете никак не сказать, что она скорбит по нему.
Когда она прибыла в имение после той невыносимой для меня трагедии, только расхаживала везде по-хозяйски да примерялась, что тут изменить и переделать под себя. Меня сторонилась, брезгливо и с опаской.
Когда ее муж, мой официальный опекун, принялся домогаться меня, я не стала скрывать. Рассказала ей с первого же раза. Все еще верила, наивная, что папина сестра заступится за родную кровь. Как бы не так...
То ли тетя была слишком глупа, чтобы не признавать очевидного. То ли не ревнива и равнодушна к измене мужа. Ведь если он лишит меня девственности, то обретет могущество за счет моей магии.
Может, она была готова терпеть сношения супруга с ее родной племянницей, если ее собственное влияние возрастет. Все соседи, даже более богатые и родовитые, будут вынуждены считаться с могущественным магом и его женой.
Может, их даже призовут ко двору - вместе со мной, разумеется. Источником магии, надежно управляемым, крепко привязанным к своему укротителю. Могла ли тетя ради статуса и почета принять - не любовницу даже! Просто вынужденную подстилку мужа?
Мрачные думы прервала Несса, подав чашку успокоительного отвара. Я взяла ее в руки и подержала, прислушиваясь к ощущениям. Дар позволял чуять, нет ли в еде или питье отравы для меня. Хоть какой-то толк от него. Барон не раз пытался подлить дурман. Завязал с этим, когда последний раз я плеснула варево ему в глаза, а чашку нахлобучила на голову.
Сейчас все чисто. Отвар верного лекаря моей семьи, призванный успокоить боль и мое взбудораженное состояние. Я выпила, надеясь поскорее уснуть. Во сне бездушные родственники не посмеют меня тревожить.
Именно во сне случилась самая страшная вспышка, которая сгубила родителей. Дядя труслив и осторожен. Как бы он ни вожделел завладеть мной и даром, на рожон не полезет.
Под действием отвара я уснула быстро. И явился сон, который за последний год посещал меня много ночей. Каждый раз - одна и та же сцена.
Я стояла у окна спальни и смотрела во двор. Там шло сражение. Вражеская армия напала на замок, мои люди оборонялись из последних сил. Я бессильно наблюдала, как внизу противники убивают одного за других преданных солдат, чьи семьи служили моей из поколения в поколение.
И ничем не могла помочь, запертая в комнате. Исход битвы решит и мою участь тоже. Либо восторжествую вместе со своими воинами - либо погибну вместе с ними.
Но силы были неравны. Враги нагрянули несметным числом. А защитников так мало. Надеяться не на что, ждать помощи или чуда неоткуда.
И тут появился он. Рыцарь в сияющих доспехах, на белогривом жеребце. Ворвался в гущу сражения, обрушился на врагов, словно карающая молния богов. Один за другим неприятели падали замертво под ударами его меча. Он рубил их так легко и непринужденно, словно был лучезарным богом войны, будто родился для сокрушительных побед в смертельных битвах.
А потом, когда во дворе не осталось ни одного живого врага, развернул коня и поскакал к замку. Остановился прямо под моим окном и поднял голову. Я не видела глаз под шлемом, но знала, что он смотрит на меня.