— Ваша светлость, — ледяным тоном отчеканила я, выпрямившись и стараясь не морщиться от боли, хотя по подбородку потекла кровь. — Извольте успокоиться и выслушать меня. Никакого доноса я не писала. Да если бы и хотела, не вышло бы. Вы забыли, что всю мою корреспонденцию проверяете лично? А писем от родни я и вовсе пять лет не получаю.
Заметив, что меня наконец слушают и больше не делают попыток ударить, продолжила:
— Подарки к именованию сына от Его величества — огромная честь. Как и гость, который их привезет. Он едет на именование наследника рода Дарремского, а заодно свидетельствовать, что ребенок рожден от законной супруги.
Я промолчала о том, что раз сюда отправлен кто-то на проверку наследника, то рыльце у мужа не просто в пуху! Видимо, прогневал он короля знатно, и доверия к нему венценосная особа не имеет, раз решила, что тут возможен подлог.
Хотя после стольких выкидышей…
— Никого из них не интересует мое положение и наши взаимные обиды. Цель четко указана в письме. Следовательно, Вас можно поздравить с тем, что Его величество выказывает Вам расположение, а значит, возможно Ваше возвращение в столицу и окончание опалы.
— Опалы? Кто тебе сказал?
— Сама догадалась, — спокойно ответила. — Вы очень редко выезжаете, чаще всего на пару дней, и тотчас же возвращаетесь, хотя раньше подолгу оставались в столичном доме.
— Не дай тебе Священная Пара открыть рот не ко времени и пожаловаться нашему гостю! Лично молчать заставлю. Навеки!
Да кто бы сомневался…
— Не забудьте об этом напомнить прислуге и Вашей женщине. Хотите Вы того или нет, но на время пребывания столичного гостя Вам придется стать идеальным супругом.
— Смеешь указывать? — прошипел он так, что я снова невольно вспомнила змей.
Та еще гадюка, отравленная собственным ядом.
— Вам решать, — не дрогнув, ответила ему буквально в лицо. Отойти эта зараза не подумала. — Мне нечего терять. Моя судьба уже решена. А вот наследство сына меня волнует. Он должен получить свое по праву рождения. И если Вы лишитесь титула и земель, наследовать будет нечего.
Увы, и такое в этом мире бывало. Законные наследники, чьи родители были уличены в чем-то противозаконном и лишены регалий, оставались с носом, как неблагонадежная кровь. Все уходило в пользу короны, а на конфискованные земли назначался наместник.
Учитывая же армию короля и его отличную военную подготовку, спорить с ним не получалось. Совсем. Однако эти самые наследники имели некий шанс все вернуть в будущем, доказав свою лояльность и любовь к короне путем долгого выслуживания.
— Помни об этом.
Конечно же, последнее слово должно остаться за его сволочностью.
Когда дверь за герцогом закрылась, я выдохнула. Но расслабиться не успела, потому что раздался крик Илюши. Громкий, требовательный, испуганный. И ребенок явно кричал не одну минуту… Не просто кричал — надрывался.
Как неслась в спальню — не помню. Вроде только в гостиной стояла, а уже прижимаю сына к себе.
— Помилуйте! Парой Священной клянусь! Оно само!
— Само! — вторила ей Люси.
— Что само? — я подняла голову и уставилась на причитающую няньку. Неужели меня на ее счет интуиция подвела?
— Само появилось, кля… — вскинув голову, начала женщина, но осеклась. — Как же это?.. Как…
— Священная Пара! — ахнула Люси.
Я примерно догадывалась, что они видели перед собой. След от руки Его сиятельства. Кровь уже запеклась, но приятней моя внешность не стала.
Впрочем, это ерунда. Почему мой ребенок так надрывается?
Перевела взгляд на сына и обомлела. В уголке рта у него запеклась кровь. Совсем немножко, но она была. И вот это — само?!
— Какая тварь это сделала? — просипела я, коршуном разглядывая стоящих на коленях девушку и женщину.
Сказала и осеклась.
Отчасти потому, что наконец-то заметила, какими взглядами на меня смотрела прислуга. А еще потому, что мой мозг выдал невероятное объяснение. Верить в него не хотелось, но…
— Он спал, — всхлипнула Интена, — и вдруг как закричит! А на лице…
Я качала сына, пытаясь успокоить, и мрачно думала о том, что это не дар, это наказание. Если я правильно понимала, то пощечина герцога по моему лицу каким-то образом задела и Илюшу. Может, не в такую силу, но и этого было достаточно. Более чем…
Богами клянусь, герцог больше никогда и пальцем меня не коснется. Убью! Порву за сына!
— Вы будете молчать об этом, — грозно сказала я, когда ребенок поутих. — Никому ни слова.
Два взгляда, направленных на меня, более-менее обрели ясность.