Местные девушки, хоть и сильные маги, но не подходят драконорожденным. А жена, которая превратится в старуху после первой же брачной ночи, ему ни к чему.
Его дракону нужна истинная…
Только вот где ж ее взять? Истинных у драконов не было с древних времен.
— Ладно, отбор так отбор, — недовольно прохрипел воин и залпом опустошил свой бокал. — Чем Елнатх не шутит…
Несколько месяцев спустя
в эрийском гранд-дворце…
Наилия
Мое сердце взволнованно трепетало в предвкушении, под стать колыхающемуся пламени настенных факелов. И ничто не могло подавить ту негу, что шелковой волной расплывалась по всему телу и покрывала кожу приятными, колкими мурашками.
Невесты и их родительницы, как стадо овечек, преследуемое натренированной собакой, стремительно рассекали темное пространство глубоких коридоров, петляющих по всему замку. Казалось, они никогда не закончатся, эти коридоры, и мы вскоре затеряемся в сумрачном лабиринте, среди холодных каменных стен.
Пальцы Тацуды, моей фэйковой матушки, болезненно впивались в запястье, надавливая все сильнее и сильнее. Еще чуть-чуть и распорют кожу.
Такое ее поведение могло означать лишь одно: уже совсем скоро мы достигнем тронного зала. И у этой магессы больше не будет власти надо мной!
Оттого-то женщина и поглядывает так злобно своими темными коварными глазами, нервно кусая тонкие губы. Бесится.
Ну и пусть. Была б моя воля, прокляла бы эту черноволосую изуверку до самых ее косточек! За то, что она сделала со мной.
Но всему свое время.
Как же не терпится освободиться от пут, сковывающих и сознание, и тело, подчиняющих чужой энергии мою волю…
Минувшие месяцы, которым уже потеряла счет, я провела словно в мучительном сне. И сейчас… С каждым торопливым шагом, звонким стуком тоненьких каблуков, разносившимся эхом по тускло освещенному замкнутому пространству; с каждым волнительным вдохом, наполняющим легкие влажной свежестью; с каждой секундой, казавшейся вечностью… я, словно поднимающийся к вершине альпинист, приближалась к долгожданной свободе.
И когда мы добрались до кованых двустворчатых дверей, ореховое дерево которых изрезали сплетения магических рун, железные петли натужно скрипнули, и мое сердце пропустило удар.
Оставалось совсем чуть-чуть…
По толпе благородных девиц пробежала волна трепета. Все они в один голос «ахнули» и замерли на месте, уставившись на медленно открывающиеся двери, перекрывая мне весь обзор своими высокими изысканными прическами.
Были видны лишь верхушки стрельчатых окон, расположившихся рядком вдоль стены, и куполообразный потолок, представляющий собой ожившее полотно: ясные лазурные краски неба, невесомые, медленно плывущие облака, что растворялись в воздухе, стоило им коснуться стен и потолка. А из самой высшей точки купола светило иллюзорное солнце, бросая яркие блики на золотистую лепку, декорирующую весь периметр огромного зала изящным выпуклым орнаментом.
Оттуда тянулся сладкий аромат зимних роз, которые по эрийской традиции украшали каждое празднество. И на ни с чем несравнимый аромат этих хрупких, словно хрусталь, цветов, как мотыльки на свет, поплыли стоявшие впереди девушки, увлекая за собой своих матерей.
Толпа зашевелилась, и Тацуда тут же склонилась ко мне, тихо приказывая хриплым, как у древней старухи, голосом:
— Сейчас, Наилия, сейчас!
Резко дернула мою руку и, одними лишь губами нашептывая заклинание, заскользила подушечками пальцев по браслету рун, окольцевавших мое запястье лианами татуировок. Символы оживились, пришли в движение, отвечая на прикосновение тонких пальцев магессы а потом меня окатило волной дикой, ослепляющей боли, рвущей в клочья каждый нерв в теле.
Хотелось заорать во всю глотку. Но нельзя. Поэтому сумела сдержать мучительный крик, подступивший к самому горлу.
Перед глазами возникла бездонная тьма, слух отключился. На миг показалось, что теряю сознание.
Признаться, к такому мучительному процессу снятия контрольных чар трудно было подготовиться. Даже если бы времени на подготовку мне дали длиной во всю жизнь, то все равно слишком уж острой была эта боль. Пробирала до самых костей…
Слава всем богам Эльгота, что пытка растянулась всего на несколько секунд!
Вот ко мне уже возвратились зрение, слух. И что-то еще …
Очень странное, ранее не познанное.
Ощущение легкости. В самой глубине души.
Будто там я — парящая в бескрайнем небе птица, готовая облететь весь мир.