Фантазия Селины разыграть. От картинок как она скользит по губам мужчины, что всего в нескольких сантиметрах от нее, между ног болезненно, но слишком сладко запульсировало. Она представила, как ее язык проникает в рот мужчины. Как жар от тела Равена передается ей.
— Я не женюсь на тебе, Селина.
Оборотень смотрел с вызовом. В глазах появился опасный желтый огонь, напомнивший о животной натуре жениха.
Равен оскалился. Зверь опять бунтовал и не хотел соглашаться. Он желал сделать девушку своей, довести начатое до конца. Но Равену это было не нужно. Он не чобирался поступать так с Селиной. Но и отпустить, игнорируя волчью половину, не мог.
Пока девушка не принялась вырываться из его объятий яростней, Равен поцеловал ее. Он или его волк взял опять контроль, уже не понимал. Но с недавних пор весь мир крутился вокруг сладко пахнущей девицы. Отодвинулись на задний план цели, ради которых он вернулся в Алтарию сразу после смерти отца.
Селина первое мгновение позволила себя целовать. Так неожиданно оборотень набросился на ее губы. Даже ответила, прильнув к мужчине ближе. Тот то ли застонал, то ли зарычал, и Селина очнулась.
Только попытки сопротивления оборотень проигнорировал. Схватил запястья, не давая маленьким кулачкам бить его в грудь.
— Будь моей… — прошептал Равен в губы девушки.
— Кем? Ты только что заявил, что не намерен на мне жениться.
Селина тяжело дышала. А на душе скребли кошки. Снова она чувствовала, как слова маркиза задевают ее самолюбие.
Что же с ней не так, что он не хочет на ней жениться? Но чтобы выяснить это, Селина не готова переступить через свою гордость.
— Хотя не очень-то и хотелось, — насмешливо пробормотала Селина.
— Нет ничего предосудительного в том, чтобы просто быть с тем, кто тебе нравится.
— Нет?!
Селина вспылила. Еще чуть-чуть и она укусит его, как только что фантазировала.
— Отпустите меня, немедленно.
Она едва не рычала.
Еще никогда она не чувствовала себя и оскорбленной, и униженной, и… столь неудовлетворенной.
«Этот оборотень сведет меня с ума».
— Если не собираетесь убрать свою метку… — Селина недоговорила, решив подобрать угрозу получше.
К сожалению, идей не было, и в голову пришла только глупая детская угроза.
— Я расскажу графу Виллоу, что вы его обокрали.
— Вот как?
Маркиз недобро хмыкнул и отпустил руки Селины. Она тут же дернулась и отскочила на шаг назад.
— Именно.
Селина вздернула нос и сжала губы. Пытаясь всем видом показать, что ее намерение серьезно. И вовсе не нелепо и смешно.
— Я, между прочим, вернул то, что принадлежит мне по праву, — вдруг начал оправдываться маркиз. И даже будто обиделся.
Но Селину так легко не провести.
— С чего вдруг я должна верить преступнику?
— Это ключ принадлежал моему отцу.
— Почему же вы его не потребовали вернуть?
— О, с моим кузеном это растянулось бы на очень долгое время. А я не собираюсь тратить свое впустую, когда можно было просто забрать.
— Я все равно вам не верю.
На самом деле ключ графа Виллоу девушку вообще не интересовал. Селина хотела развернуться и уйти, молча приняв поражение. Но не спешила. Все-таки Равен пока единственный, кто может что-то объяснить про метку, и как с ней бороться. Нужно только разговорить его. Не горячиться, как обычно происходит в его присутствии, а вернуть голове трезвость.
— Я кое-что выяснила об этом, — зло процедила Селина, подняв рукав и продемонстрировав маркизу следы его зубов. — Это как-то влияет на меня? Верно?
Равен потянулся носом к обнаженному запястью, но девушка одернула руку пряча за спину как дети лакомство, которым не хотят делиться.
— Будь я в здравом уме, никогда… — договорить мысль Селина не смогла. Пришлось использовать всю силу воли, чтобы продолжить. — Никогда бы не пожелала такого как вы!
— Это какого?
Равен хищно улыбнулся. И он, и его зверь наслаждались яростью девушки. Оказалось, что, на первый взгляд, обладающая неярко выраженной, даже сдержанной, красотой, чопорным и ханжеским характером, леди Селина скрывала в себе чувственную страстную натуру.
Да и как он мог забыть их первую встречу на озере, запах ее возбуждения. Тихий стон, что он уловил, направляясь к своим-чужим владениям. Ни одна истинно отрицающая желания тела леди, не стала бы так откровенно ласкать себя, пусть и уединившись в лесу.