Пробуждение было приятным, несмотря на то, что уснула девушка поздно. Энн незаметно появилась с утра, раздвинула шторы и приоткрыла окно, впуская свежий воздух, и теперь Селин нежилась в солнечных лучах сладко потягиваясь. В комнату проникал аромат цветов сбрызнуты росой.
Собираясь к завтраку, Селина заглянула в шкаф, откуда на нее смотрело еще ни разу не ношеное новое нижнее белье. Жутко хотелось примерить. Дорогое кружево манило потрогать, приложить к коже. Не удержавшись от искушения, Селина выбрала красный комплект. Увидев себя в большое зеркало, закусила губу. Она давно знала, что не маленькая девочка. Но впервые была готова назвать себя женщиной. Снимать белье расхотелось. Все равно никто не увидит что под платьем. К тому же она специально выбрала на сегодня платье нежного розового оттенка, легкое, без подъюбников, подчеркивающее ее невинность и молодость, и собрав часть волос на затылке лентой, вышла к завтраку.
В столовой ее уже снова ждала Магдалина. Девушка улыбнулась, заметив подопечную.
— Доброе утро.
— Прекрасное, — пропела Селина. — Сегодня у нас кое-какие изменения в планах.
— И какие же?
Селина села на свое место. Стол к завтраку был накрыт — от выпечки тянулся пар, пахло кофе и корицей.
— Мы едем к маркизу. Посмотрим, как он обустроился.
Пока Селина собиралась к завтраку, идея написать жениху показалась слишком вежливой — много чести. Тот, в конце концов, не удосужился ей и строчки черкнуть, посылая не пойми кого. Так почему она должна интересоваться, готов ли жених ее принять?
Магдалина вздернула бровь, и Селина заметила, как во взгляде сантринийки что-то блеснуло.
«Уж не встречи с маркизом она так радуется?» — мелькнула догадка в голове Селины.
Отчего-то она разозлилась на компаньонку, впервые за их короткий срок общения, да еще из-за собственных домыслов. Но мысль, что сантринийка интересуется ее женихом не давала покоя.
Магдалина улыбнулась, вставая со стула. И Селина не выдержала, найдя повод зацепиться за этот невинный жест.
— Почему ты улыбаешься, Магдалина?
Подопечная всем видом показывала, что не видит поводов для веселья, скрестив руки на груди, сжав губы и глянув отцовским взглядом на девушку, ждала ответ.
Но в столовой они были не одни. У стены стояла Энн и мистер Норс. О чем и напомнила взглядом Магдалина.
— По пути расскажу.
В путь они отправились быстро, так как компаньонка успела позавтракать, а Селине кусок в горло не лез, и она смогла выпить лишь чай.
— Что тебя насмешило Магдалина? — как только оказались на улице, напомнила о вопросе Селина.
До поместья было от силы полчаса пешком, но не пристало леди заявляться в чужой дом в том виде, что у нее будет после прогулки через лес и размытую дождем дорогу через луг.
Селина не отказалась от планов прогуляться. Экипаж останется безопасным островком, в случае, если встреча примет неожиданный поворот.
Девушки вышли на улицу, щурясь от яркого солнца.
Улыбчивый старый садовник приветствовал их. Селина спешила в сторону конюшен, но который раз ее встрече с маркизом мешал незваный гость.
— Какого черта он здесь делает? — возмутилась вслух Селина. Вначале каменной дорожки она заметила до боли знакомую фигуру с букетом розовых пионов. — Можно подумать у меня тут нехватка цветов. — Пробурчала она себе под нос, окинув руками цветущий сад.
Направляющегося к дому барона Фортенга теперь заметила и компаньонка.
— Оу, — только и произнесла она, спеша следом за подопечной, которая уверенным, но слишком воинственным шагом направилась встречать гостя.
— Что ты здесь делаешь, Джонатан? — не церемонясь, выпалила Селина, уперев руки в бока.
Барон остановился под ее строгим взглядом, что-то пробормотав под нос скривился, а потом вернул улыбку и решился снова двинуться навстречу, выставив букет как щит.
— Селина, дорогая моя… любимая, — затараторил он в паре метров от девушки. — Прости меня, я такой идиот.
Когда он упал на колени и пополз, у Селины пропали все гневные слова, что она заготовила.
Протянутый букет она не приняла, и барон обхватил ее ноги, прижимаясь к складкам юбки гладковыбритой щекой. Конечно, в этот раз барон выглядел куда лучше. Золотистые волосы уложены идеально, костюм чист и отглажен, да и сам мужчина свеж и благоухал парфюмом. Вот только вот эта унизительная поза и молящий блеск поднятых к ней глаз вызвали приступ тошноты.