— Матильда Гере?
— Да, что вам нужно?
В голосе женщины отчетливо слышалось беспокойство и страх. Неудивительно, мало кто ждет гостей посреди ночи, да еще в таком районе.
— Откройте, я по поводу вашего…жениха.
Послышался звук открывающегося затвора и дверь распахнулась. Молодая миниатюрная женщина с заспанными глазами всмотрелась в лицо ночного гостя. В дом сразу проник сквозняк, и она посильнее запахнула халатик.
— С Джонатаном что-то случилось?
— Можно и так сказать, позвольте войти, и мы поговорим.
Женщина осмотрела гостя, но отходить в сторону и пропускать гостя не спешила, продолжая смотреть на него недоверчиво. Но золотая монета, протянутая оборотнем, изменила ее настрой за считанные секунды.
Одноэтажная халупа даже с закрытой дверью продувалась насквозь. Ветер играл с язычками пламени в камине и тихо завывал где-то в трубе и за тонкими стенами. Не самое лучшее жилье для молодой матери и новорожденного малыша.
— Давно вы видели барона Фортенга?
— А вы, случайно, не из полиции?
Женщина насторожилась, но предложила подозрительному гостю стул, и сама села на такой же возле небольшого круглого стола, покрытого кружевной ажурной скатертью давно ставшей серой от времени.
— Нет, но полиция — это меньшее о чем стоит беспокоиться вашему жениху.
— Он был сегодня утром, навещал сына.
— Что он говорил?
Равену оставалось уповать на глупость и болтливость некроманта.
— Ничего особенного…
— Подумайте еще, Матильда.
Равен проигнорировал предложенный старый стул, что поскрипывал от каждого движения, боясь, что тот попросту сломается под его весом. И теперь нависал над женщиной. Та пыталась держаться прямо, изящно как полагается бывшей танцовщице. Но желтый взгляд оборотня заставит проснуться страху в ком угодно.
— Он обещал приехать завтра к ужину, сказал раньше никак ведь дорога до Гринер-коле долгая, — быстро проговорила она. — Но я не знаю зачем он туда уехал…
Разговор прервал детский плач. Младенец надрывал горло, призывая мать явиться к нему. И не обращая внимание на оборотня, женщина бросилась за ширму, отгораживающую люльку.
Равен испытал чувство вины. Если бы он не лишил Джонатана всего, его любовница и незаконнорожденный сын жили в куда лучших условиях. Ладно это глупенькая танцовщица знала с кем связывается, но вот ребенок точно ни в чем виноват не был.
Оставаться в этом месте дольше не было необходимости.
Равен достал кошелек и высыпал почти все золотые монеты, и не дожидаясь возвращения Матильды, ушел. Если ей хватит ума она уедет отсюда, этих денег вполне хватит на маленький дом с участком под свой огород где-нибудь в деревенской глуши. Где у малыша будет шанс вырасти нормальным человеком.
«Гринер-коле… — повторял мысленно Равен пытаясь вспомнить что это за место». Название явно знакомое. «Коле» означает деревню на Шаартанском. Маленькое независимое государство, граничащее с Алтарией на севере. От земель маркиза Шандерлона было всего два-три часа неспешной езды в экипаже. А вот от Гронстера…
Но стоило Равену вспомнить откуда он слышал название шаартанской деревни, как волк чуть не заставил его обратиться и бросится туда на всех четырех лапах стирая их в кровь прямо посреди улицы.
Деревенька Гринер-коле имела своеобразную славу. Находясь на самой границе двух государств, в свое время деревенька стала предметов долгих споров о том, кому все же принадлежит эта земля. Название все же сыграло роль. Не нашлось ни одного подтверждения, что кода-то земли принадлежали Алтариии и носили другое название. С тех пор Шаартания с Алтарией находились в хороших отношениях. И для алтарийцев не требовалось никаких разрешений для пересечения границ. А храмы богов были единственными для жителей соседних деревень, хоть и чуть отличались. Так и повелось, что многие жители Алтарии, чтобы помолиться посещали чужую страну. Но нынче славу деревенька имела иную. Дело в том, что в Алтарии без официального разрешения старшего в роду невесты жрицы никогда не проведут брачный обряд и не выдадут подтверждающий брак документ. А вот в Шаартании все было проще. Достаточно согласие невесты.
— Разорву! — прорычал Равен, заставив лошадь нервно дернуться.
Одно успокаивало его. Согласие Селины барон Фортенг так просто не получит. Его девочка не настолько сговорчивая. Если только они не нашли способ ее заставить. Возможно, достали ради такого редкое зелье, подавляющее волю. А может, просто будут угрожать, что убьют.
«Я сам убью их!» — рычал Равен в унисон со своим волком.