– Мы не должны этого делать. Это неправильно!
– Что неправильно? – его крик отчаяния разбился о захлопнувшуюся дверь.
– Что неправильно? – говорит он сам, себе упав на кровать.
Что не сдержал данное себе слово любить её издалека, ни словом, ни делом, ни намеком не дать понять, как он нуждается в ней, что без неё его жизнь не имеет смысла? Что все, что он делает, все его достижения на льду, только ради неё? Он вырывает из глотки эти победы, потому что каждая игра на выезде – это почти круглосуточное общение всей команды, это долгие переезды. Когда у Верстакова хорошее настроение, он вспоминает свое легендарное прошлое, с упоением рассказывает спортивные байки, тогда Лера, оставшись без внимания мужа, расслабляется, смеется со всеми, но, встречаясь с его настырным взглядом, мило краснеет, отворачивается к окну.
Неправильно, что он ей ничего не сказал, как скучал, как думал о ней каждый день, каждую свободную минуту, как с ума сходил от ревности и любви. Внутри все разрывалось на части, эту боль нельзя ни с чем сравнить и ничем не успокоить.
Может быть еще не поздно вернуть Леру? Он быстро набрал смс: "Пожалуйста, давай спокойно поговорим"
Илья все звонил и звонил.
Он звонил, когда она, как ошпаренная, выскочила за дверь и бежала по коридору, на ходу надевая пальто, звонил, когда она села в машину, и сейчас, когда она, отъехав от общежития, остановилась и, вцепившись в руль, пыталась успокоиться и понять, что это было. Почему все пошло не так, как она ожидала, зачем поддалась искушению? Почему она, взрослая, замужняя женщина, растаяла от прикосновений мальчишки, вчерашнего школьника? Она должна себя ненавидеть, презирать, а она сидит и смеется, как врач понимала, что смех закончится истерикой, но сама мысль, что мужская энергия Орлова вызвала в ней встречное желание до дрожи в коленках, сводила с ума.
Телефон замолчал. Лера знала, что надо позвонить, успокоить мужа, но не могла протянуть руку к трубке. Машинально следя за дорогой, она остановилась у подъезда своего дома. Неожиданно, но правильно. Наконец набралась смелости и позвонила Илье. Успокоить его было нечем, сказала, что плохо себя чувствует, поэтому уехала домой. Зайдя в квартиру, на автомате открыла окна, в спальне сбросила пальто и увидела, что вся одежда в беспорядке, на блузке расстегнуты пуговицы, сама она, вытянута из юбки, спешно скинув её, Лера нырнула под одеяло.
Все тело до сих пор горело, это было какое–то безумие. Закрыв глаза, вспомнила откровенный взгляд Орлова, его поцелуи, непривычно долгие и жадные, на которые она нетерпеливо отвечала. Силе в его руках она поразилась ещё тогда, в подъезде, он обнимал крепко, держа её почти на весу и в то же время нежно, невесомо очерчивал подушечками пальцев линию шеи, подбородка, губ, искушая, заставляя желать и ждать поцелуя.
Она опять улыбалась своим мыслям, новым ощущениям.
Мужа она заметила, когда он закрывал в спальне форточку.
– Зачем ты приехал?
– Что с тобой случилось? Почему сразу не позвонила мне? Может тебя кто-то обидел? Орлов? – Илья не осмелился дотронуться до неё холодными руками, поэтому гладил по волосам.
– Со мной все в порядке, закружилась голова, когда ехала обратно, решила заехать домой. Все. Никто меня не обижал! Ты даже не переоделся...
– Я и тренировку не закончил. Оставил Плотникова. На его машине приехал. Не пугай меня так, – Илья поцеловал в открытую ладошку. – Тебе что-нибудь приготовить?
– Наклонись ко мне, – перебила она его.
Илья или не понял просьбы, или не расслышал, потому что выполнять не спешил.
– Я хочу тебя поцеловать, – быстрым движением Лера дернула за бегунок молнии на олимпийке и, сняв её, проникла рукой под футболку.
– Наклонись ко мне, – она закрыла глаза, потянулась к нему и поцеловала в губы так, как полчаса назад её целовал Орлов.
Муж, не веря своему счастью, откликнулся на приглашение.
С Ильей все по-другому. Он брал только то и тогда, когда она ему это позволяла. Он нежно и трепетно исполнял её волю, никогда бы он не посмел быть своевольным помимо её желания, считая это оскорблением для неё. Но сейчас ей нужен другой Илья. Дерзкий, свободный, не сдерживаемый рамками её же понятия о супружеском сексе. Ей хотелось от него решительности, необузданности. Он, не задумываясь, принял с радостью её правила. Его лихорадочные ласки не давали ей сосредоточиться на своих ощущениях, и это было к лучшему, она следовала за ним, пытаясь уйти от очевидности. Что толкнуло её на это? Отчаяние, страх? Попытка забыть, вытеснить из головы воспоминания о другом?
Откинувшись на подушках, уложив Леру на свою грудь, муж легко гладил её по спине.
– Отличная компенсация за месяц вынужденного воздержания.
Лера прикусила губу.
– Я тебя сейчас покормлю и уеду. А ты лежи, не вставай. Завтра ты будешь мне нужна на игре.
Она наблюдала, как Илья одевается. Высокий, спортивный, красивый, добрый, любящий, что еще нужно женщине для счастья? Совершенный мужчина.
– Лер, о чем ты думаешь?
– О тебе, – идеально было бы добавить, о любви, но она не могла пересилить себя. Пока.
***
Саша не сводил глаз со входа на каток. Леры не было. Меньше всего хотелось видеть благодушное настроение тренера, но к огромному разочарованию, Орлов уже знал этот блеск в его глазах, довольную, сытую улыбку. С разочарованием и злобой, он ударил клюшкой о лед, сломав её.
– Орлов, мало того, что пропустил утреннюю тренировку, теперь еще экипировку ломаешь! Хочешь, чтобы из зарплаты высчитали?
Благость вмиг исчезла с лица Верстакова.
На смс–ку, отправленную Лере, Орлов получил ответ поздно вечером.
"Не нужно разговоров
Ничего не было и не будет!
Выкинь меня из головы"
На душе было пусто и холодно. Он своими руками сломал хрупкое доверие, установившееся между ними.
Глава 11
Лера подошла к концу тренировки. Орлов ловил каждое её движение. Бледная и чересчур спокойная, на Сашу она даже не взглянула. У него была надежда сказать ей пару слов на медосмотре перед игрой, но Лера показалась такой далекой, как будто за ночь её заморозили, а Верстаков, как по волшебству, появился именно в его очередь. Илья Валерьевич заботливо обнял супругу, демонстрируя семейную идиллию.
Надежды Саши поговорить с Лерой таяли каждый день: на смски и звонки она не отвечала.
Парни тоже заметили изменения в их семье, Лерину отстраненность от команды и окрыленность Ильи. Объяснений было два: либо Валерия беременна, либо она ревнует Верстакова к Долиной, и устроила ему медовый месяц. Ни тот, ни другой вариант Орлова не радовали.
Трибуны были заполнены до отказа. Многочисленные цветные баннеры и шум зрителей создавали эффект бурлящего моря. Лера рассеянно слушала Плотникова, её внимание было приковано к Долиной. Ирина поприветствовала Леру и кивнула Илье. За месяц вышли три её статьи: о клубе, о тренере и об игроках, в основном, об Орлове.
Статья о себе, Илье очень понравилась.
– Не зря преследовала меня. Теперь за Орлова взялась.
Лера посмеивалась над мужем, когда он в очередной раз жаловался на дотошность Долиной, а теперь её смешливость улетучилась при известии, что молодая, амбициозная журналистка будет с таким же рвением осаждать Орлова.
Рабочий день, как и прежде, Ирина начинала у тренерской, далее она повсюду была с командой, и на выезде, и в спорткомплексе.
– Лера, не отстает журналистка от твоего Илюши, того и гляди уведет! – смеялись в бухгалтерии.
– Всё ему калории на бумажке высчитывает, – докладывала кухня.
Лера только задумчиво улыбалась на чужие домыслы, не понимают люди, что не Илья причина её грусти.
Результатом частых контактов Долиной и Орлова, был рассказ о романтичном юноше, ищущем идеал, увлекающемся рисованием, а также многочисленные фото на страницах в соцсетях у обоих – то есть тесное общение не прошло даром.