Подъехал Антон передал Лере её телефон.
– Саш, вот убедись сам, сети нет.
– Сети нет, но и смешного в этом я тоже не вижу.
– Ну ты чего? – Она отвела его за машину, – Я понимаю, ты перенервничал, но все же закончилось хорошо.
– Ты так думаешь?
Её поцелуй показался преувеличенно искренним, демонстративным. Для кого? Верстаков сидит в машине, на старте, Симонов жмет руку доктора.
– Что ты мечешь гром и молнии?
– Как вы здесь оказались?
Орлов честно пытался взять себя в руки, успокоиться.
Её излишняя веселость, ласковость не укрылась от цепкого взгляда, напротив насторожили его.
Лера, конечно, бы все рассказала ему потом, в более подходящей обстановке, а не сейчас, когда все готовы ехать и ждут только их.
Опустив охотничий ресторан и свой "водительский дебют", уделив особое внимание испортившейся погоде, она наконец, добралась до аварии.
– Почему вы не поехали в нормальную больницу, а остались здесь?
– Потому, что мне было плохо. И это не от удара. Я представила твое беспокойство, еще когда телефон отключился. Потом авария, а я думала только о тебе, как все объяснить? По дороге меня тошнило, приехали сюда, стало совсем плохо, но я ждала и надеялась, что дождь закончится и смогу тебе дозвониться, успокоить. Но отключилась. Утром, когда увидела тебя, думала это сон. Я знаю, что ты всю ночь не спал. У вас сегодня игра, а ты все бросил и поехал сюда, тебе ведь важно было самому убедиться, что со мной все в порядке, никто меня не обидел. За это я и люблю тебя. За то, что ты надежный, верный.
Теперь, от её легкого, быстрого поцелуя, по телу пробежала крупная дрожь, возникло то притяжение, когда теряется ощущение времени и пространства, когда кроме взгляда родных глаз не существует ничего, когда все тревоги и сомнения исчезают.
Доктор пожелал всем счастливой дороги. Через несколько домов, держа в правой руке голубую косынку им махала жена доктора, левой она сжимала купюры, перекочевавшие к ней в карман из томика Капитала.
Ничего не нарушало тишину в салоне.
Дмитрий обреченно смотрел на дорогу. Подействовавшее снотворное, уберегло его от совершения ошибки. Если до знакомства с Орловым у него и были какие–то надежды на благосклонность Валерии, то сейчас от них не осталось и следа. Они разбились об их любовь. Разбились, сгорели и ветер развеял пепел.
Антон, хорошо изучивший шефа, с первого взгляда сообразил, что операция "авария" провалилась, а когда на крыльце увидел Валерию в объятиях хоккеиста, понял, что это фиаско.
Он работал у Дмитрия пять лет. Как и полагается, знал о нем, почти все.
Симонов трудился по 14 часов в сутки, все передвижения занесены в компьютер на две недели вперед. Все его начинания, умения, затраты энергии и капитала приносили прибыль. Дмитрий был успешным бизнесменом, меценатом, благотворителем. Уважаемым человеком не только в области, но и в Москве. И при этом, абсолютно одинок, несчастен в личной жизни.
При таком ритме жизни его супруга легко создавала иллюзию счастливой семейной жизни, изредка снисходила до присутствия на благотворительных аукционах, приемах у губернатора, презентациях. Получив в свой адрес комплименты и восхищения, осчастливив мужа пребыванием на совместных фотографиях, садилась в машину и уезжала к любовнику.
Такова реальность, она даже не пыталась скрывать от него свои увлечения.
Семейные неурядицы Дмитрий переживал стоически, в одиночку, загружая себя работой, как и положено настоящему мужчине.
Родные и близкие пары, были убеждены, что у них только одна проблема, отсутствие детей.
На десятилетие совместной жизни, был дан огромный банкет. Никому и в голову не пришло, что тогда они были в шаге от развода и только устроенный супругой юбилей свадьбы, а затем, редкий, совместный отдых, помогли пережить кризис.
Но это было совсем недолго, скоро Дмитрий снова с головой ушел в работу.
Появилась идея сначала создания, затем расширения холдинга, это отнимало кучу времени и энергии, но ему везло, деньги сами шли к нему в руки.
По мнению Антона, жизнь шефа была если и не счастливой, то стабильной, до того момента, как Дмитрий решил пройти диспансеризацию.
Мог бы это сделать в Москве, но нет, выбрал этот город, эту клинику. И в первое же посещение оставил там свою голову и сердце. Мало ему было девиц, которые гроздьями вешались, на всех мероприятиях. Так нет же, он легких путей не ищет, влюбляться, так в замужнюю.
Дмитрий не делился с Антоном подробностями личной жизни. Но не в этот раз. Сев в машину, после приема, он мрачно констатировал:
– Антон, я влюбился! И что делать не знаю? Завалил бы цветами, все бросил к её ногам, но она замужем.
– Если у нее на пальце кольцо, это еще ни о чем не говорит.
– Нет у неё кольца, я просто это знаю точно. Что делать? Может я ей не нужен, но мне то она нужнее всех на свете.
Понаблюдав за мучениями босса, Антон и предложил план с аварией и маршрут разработал, и из автопарка Дмитрия выбрал самую надежную машину, все предусмотрел, даже высокий кузов у машины. И деревня в низине, без мобильной связи и дождь им на руку, только одного не учел – беспокойного, любящего мужа, активность которого, в поисках жены, нельзя было не уважать.
Антон поглядывал на Александра и Леру, и чувствовал их единство, неразрывную связь друг с другом
Дмитрий всю дорогу делал вид, что спит, но Антон знал, что это не так, по напряженной руке, сжимающей телефон.
В вестибюле клиники их встретил сам Серов. Благодаря звонкам Орлова все коллеги Дмитрия и Валерии уже были в курсе их исчезновение. Дмитрий остался сделать несколько звонков. По его просьбе Серов отвел Леру, в сопровождении Саши, к себе в кабинет. Как и предполагала Валерия, с ней все было в порядке. Орлов нервничал, задавал много лишних вопросов, которые её раздражали, но сегодня она ему все прощала. Достаточно было осмотра невропатолога, чтобы убедиться, что сотрясения у нее нет, это был нервный шок.
Симонов, желая загладить свою вину, созвонился с Лериным руководством и обеспечил ей больничный до понедельника.
– Антон в вашем распоряжении.
– Вы, наверное, забыли, что ваш Антон, вчера чуть не угробил мою жену. И раз уж она на больничном, то останется со мной.
Саша был категоричен. Никакими извинениями и больничными Дмитрий не сможет обелиться и оправдаться, неприязнь, возникшая до знакомства, усугублялась с каждым словом и взглядом.
Через полчаса они ехали в такси к спорткомплексу.
Орлов позвонил Верстакову рассказал о новостях, попросил решить вопрос с Лериным проживанием.
Лера проснулась от прикосновения теплых губ.
– Я ушел на тренировку. Ты спи. Не вставай пока я не вернусь.
Она попробовала уснуть, но какие–то странные звуки доносились из–за стены. Накрыла голову одеялом, но отключиться не получалось. Звуки стали еще слышнее. Плакала женщина, в соседнем номере. В такое чудесное утро, не хотелось думать, что у кого–то может быть несчастье или трагедия, но помимо своего желания Лера уже чувствовала свою сопричастность. Потом за стеной что–то застучало, она соскочила, накинула гостиничный махровый халат и выскочила в коридор.
– Девушка, откройте дверь! Откройте дверь я вам говорю, – за дверью затихли. – С вами все в порядке? Ответьте и я уйду. Если не отзоветесь, позову администратора.
Дверь открылась.
– Вера? Ты что здесь делаешь? Что с тобой случилось? Что–то с Костей? – за мгновение Лера перебрала в голове миллион вариантов.
– Меня муж бросил!
И опять водопад слез.
– Вера, ты должна успокоиться. Где Костя?
– Ушел на тренировку, и тоже сказал, что бросает меня, – снова истерика.
– У меня же есть валокордин.
Лера вернулась в свою комнату, стала искать в сумке пузырек, краем глаза отмечая беспорядок, свидетельствовавший о вчерашней страсти, Саша велел оставить все как есть, до его прихода. Вера зашла в комнату. Взглянув на разбросанные вещи, опять заголосила.