Кузнец был из первого числа. Их тех, кто к новым лицам, даже молодым, относился с уважением, однако уважением должным и оправданным. Поэтому проблем с ним никогда не возникало. Не было повода. До одного дня, когда он ворвался к ним, сидевшим в недавно открывшемся клубе Димы, разъярённый, с бешено раздувающимися ноздрями и глазами, в которых за пеленой сверкающего гнева разлилась жгучая горечь утраты.
Он пришел к Паше, угрожающе размахивая оружием, в запале вытащенном из кобуры. Мужчины, неоднократно чувствовавшие смертельную опасность, исходящую от дула пистолета, направленного на них, не растеряли самообладание и холодный разум. Лишь легкое недоумение отразилось на их лицах.
Чуть было не начавшаяся перестрелка между стремительно среагировавшими на угрозу охраной клуба, состоящей из подчиненных Олега, и пришедшими с Кузнецом людьми была предотвращена. Наумов четко отработанным движением выбил оружие из рук потерявшего контроль мужчины, тут же сбивая того с ног.
Охрана тем временем, подчинившись приказу Олега не стрелять, благополучно обезвредила подчиненных Кузнеца, уложив тех на пол. Их босс же с заломанными руками продолжал дико вырываться, а сквозь свирепый рев им удалось разобраться в причине гнева.
Оказалось, жена Кузнеца, видимо устав от беззаботной жизни под крылом мужа, в поиске новых эмоций незаметно подсела на наркоту и в определенный момент, потеряв контроль, словила передоз, закончившийся смертью. Взбешенный вдовец хотел расплаты. Жаждал крови тех, кто подсадил мать его сына на дурь. Требовал выдать имена всех причастных.
Паша, в то время только взявший под контроль оборот наркотиков в городе, не прогнулся под тогда еще имевшего основательный вес в узких кругах авторитета. Выяснилось, что жену Кузнеца насильно никто на иглу не подсаживал, а то, что тот за женой не досмотрел, его косяк, за который кровь никто проливать не будет.
Кузнец, стиснув зубы, отступил, не став развязывать вражду с новоявленным, но бескомпромиссным прокурором. Так что да, ненависть к наркотикам понятна. И только сейчас Олег подумал, что ее можно использовать. Для дела.
— Что это был за клуб? — уточнил Паша.
— Тот, что на набережной. У городского сада.
Олег с Пашей снова многозначительно переглянулись, понимая друг друга без слов. Главные конкуренты в строительном бизнесе Димы. Причем давние. Конкурировали еще с его отцом, почти полностью передавшим дело сыну. Совпадение? Не факт.
— Я там частенько бываю. Он постоянно в коридорах крутится, — охотно рассказывает Женек, надеясь на послабления, даже не подозревая, на что подписал себя выданной информацией.
— Отлично, — предвкушающий блеск в глазах Паши не предвещал ничего хорошего. — Значит сегодня пойдешь и скажешь, что передумал и хочешь работать у них. Под нашим контролем, конечно же.
— Как? — ошеломленно прошептал, с ужасом понимая, на какую участь его обрекают. — Босс меня укокошит!
— Не пойдешь, и я сделаю это быстрее. Как ты сказал? Выпустит кишки? Могу устроить, — пресек невнятные блеяния Олег, вцепившись в замершего мужчину взглядом, на поверхности которого, не скрываясь, бурлило неприкрытое обещание расправы. — Ну, дай мне повод.
С трудом сглотнув вязкую слюну, Женя опустил голову, выражая полное согласие со всем, что от него потребуют.
Глава 31
Цепкие руки потянули мое напряжённое в попытках вырваться тело по направлению к помещению, где по задумке должен был располагаться консьерж, которого отродясь тут не было. С надеждой на удачу, по велению которой именно в эту минуту кто-то будет выходить из квартиры или заходить в подъезд, я отчаянно мычала в руку, что так неаккуратно и грубо зажала рот вместе с носом, частично перекрывая дыхание. Не повезло.
Тяжело дышащее тело позади, хозяин которого явно прикладывал немалые усилия, удерживая брыкающуюся меня, толкнул плечом дверь, вваливаясь в кладовку вместе со мной, чтобы в следующий миг оттолкнуть в сторону старого потрёпанного стула, на который я с глухим вскриком по инерции приземлилась, во все глаза уставившись на спину мужчины, закрывающего дверь.
Звук поворачивающегося ключа не последовал, что радовало. Эта мысль мелькнула на краю сознания, пока я в шокированном состоянии, обхватив себя за плечи руками, пыталась отдышаться и настороженно рассматривала силуэт в тусклом дневном свете, льющемся из небольшого окна под потолком. До боли знакомый силуэт. Родной.
— Саша? — остолбенев, прошептала вмиг онемевшими губами, в первое мгновение находясь под властью смятения, сковавшего по рукам и ногам. Впрочем, ступор стремительно слетел, сменяясь справедливым негодованием. — Ты сдурел?! Что за шутки такие?! Я же чуть не поседела!