Женщина прищурилась.
- Значит, в прошлом месяце у вас была задержка на неделю и теперь снова задержка? Вы обычно занимаетесь незащищенным сексом?
Все мое тело напряглось.
- Нет. Никогда. На самом деле я только недавно начала снова заниматься сексом после трехлетнего перерыва. У нас с моим парнем был всего один неудачный день, но все обошлось. Месячные были, хоть и с задержкой, и не такие обильные.
- Вы делали тест на беременность?
Я еще крепче прижала жилет к груди, покачала головой и закусила губу.
- Нет, потому что у меня пришли месячные.
- Хм. Ну что ж, давайте посмотрим.
Примерно через пять минут самого неприятного опыта медсестра, наконец, сняла перчатки и похлопала меня по колену.
- Именно так я и думала.
Она прикусила губу и встала.
Я оглядывала комнату, пока она мыла руки и прислонялась к стойке.
- Женевьева, вы определенно беременны. Если то, что вы говорите, о ваших месячных – правда, думаю, срок около восьми недель, но нам нужно будет отвести вас в другой кабинет, чтобы убедиться. Я дам вам время собраться с мыслями, а потом мы встретимся в кабинете номер два. Хорошо?
Ее глаза были добрыми, она снова похлопала меня по колену.
- Беременна, - прошептала я.
Она остановилась, коснувшись ручки двери.
- Но у меня были месячные. В этом нет никакого смысла. – У меня начало темнеть в глазах. Сердце превратилось в ровный стук, бьющийся в груди, как басовый барабан. Тонкая струйка пота выступила на лбу, и я испугалась, что сейчас упаду в обморок. Этого не может быть. Я покачала головой, слезы исказили мое зрение, а потом потекли по щекам.
- У многих женщин месячные случаются в первый месяц или два. Возможно, это также была имплантация эмбриона. Мы узнаем больше, когда сделаем УЗИ.
По моему лицу текли слезы. Я не была уверена, были ли это слезы радости или горя.
Это определенно были слезы меня-перепуганной-до-чертиков. Что скажет Трент? В прошлом месяце мы впервые признались друг другу в своих чувствах. Мы провели вместе всего три месяца, а теперь во мне росла жизнь - частичка его и частичка меня. Боже. Я зажала рот рукой, заглушая рыдания.
***
Вооружившись несколькими ультразвуковыми снимками моего шестинедельно-четырехдневного ребенка, сумкой, полной брошюр для новой будущей мамы, и порцией пренатальных витаминов на первый месяц, я брела по холодной улице Беркли. Бесцельно. Я не знала, что делать и куда идти. Единственное, о чем я могла думать, так это о том, как Трент воспримет эту информацию. Будет ли он счастлив? Зол? Когда это случилось, он сказал, что мы вместе будем иметь дело с последствиями и что мы будем родителями, но это было то, что сказал бы любой парень, когда он только что поставил женщину под угрозу.
Неужели он действительно так думает?
У меня в кармане запищал телефон.
Кому: Женевьева Харпер
От кого: Горячий Бейсболист
Собираюсь пойти в паб «Альбатрос» со своим приятелем Клэем, чтобы наверстать упущенное и выпить немного пива. На ужин не жди. Увидимся вечером, Мармеладка. Будь голой ;-)
«Альбатрос» (Прим. переводчика: в другом значении «альбатрос» переводится как «обуза»). Боже, неужели это имя подходит к текущей проблеме нашей жизни? Набирая темп, я направилась домой, чтобы приготовить ужин для семьи и выяснить, что и как я собираюсь рассказать Тренту о ребенке.
ТРЕНТ
Стол закачался, когда мы с Клэем опрокинули третью порцию текилы «Patrón Silver».
Пустые пивные кружки валялись в кабинке, где мы сидели. До сих пор мы пили на равных, хотя он клялся, что может уложить меня под стол в любой день недели. Я принял этот вызов и увеличил ставку, поставив наличные. По сто долларов с каждого, а проигравшему принадлежал титул слабака.
Несколько парней из команды неторопливо вошли внутрь. Мы поиграли в бильярд, выпили пива, выпили по рюмке и повторили все сначала. Мы выпили по четыре пива и по четыре рюмки на каждого, и я чувствовал себя очень хорошо.
- Эй, Фокси, давненько я тебя не видела, - раздался хриплый голос у меня за спиной.
Прежде чем я успел обернуться, ДонМари обняла меня за плечи, а ее рука легла мне на бедро и поползла вверх.
ДонМари была высокой и худой, с гигантской парой фальшивых сисек, которые выглядели на ней очень хорошо. Уверен, она заплатила немалые деньги за то, чтобы эти буфера так хорошо выглядели. В свое время я повидал несколько таких, и ее были солидными. ДонМари – одно имя, все в одно слово. Я знал это, потому что однажды ночью, когда мы немного повеселились, она заставила меня написать его черным маркером на моем животе. На самом деле за эти годы у нас было несколько веселых ночек. Она была фанаткой команды. Таскалась за нами с места на место, укладывая в постель того игрока, который ей нравился в то или иное время.
Она была чертовски хороша в постели, очень внимательна, а ее навыки отсоса были просто великолепны.
- Привет, ДонМари. Не возражаешь убрать свою руку? - я запнулся и нахмурился.
- Зачем мне делать такую глупость? Если я правильно помню, тебе нравилось то, что могла делать эта рука.
Я пьяно хихикнул и опустил глаза. Ее ярко-красные ногти были похожи на когти, впивающиеся в плоть моего бедра, напоминая, что они не были нежными лилейно-белыми руками моей Мармеладки - женщины, которая была бы очень зла, если бы увидела эту цыпочку, повисшую на ее мужчине.
- Извини, дорогая, я мужчина лишь для одной женщины, и так оно и останется.
ДонМари усмехнулась, прислонилась своими фальшивыми сиськами к моей груди и лизнула сбоку мою шею. Я ничего не мог с собой поделать. Мой член ответил, болезненно твердея в джинсах.
Она прикусила мое ухо.
- Держу пари, что я могла бы изменить это правило «одной женщины» на «одну женщину за раз». – Она снова прикусила ухо и потянула за него.
Это было приятно, но не так хорошо, как, когда моя девочка касалась и целовала меня там.
Алкоголь тяжело закружился у меня в животе, я моргнул.
Как раз когда я собирался сказать ДонМари, чтобы она пошла погулять, я повернул голову и увидел самую красивую женщину в мире. А потом я перестал ее видеть, потому что липкие губы накрыли мои, и меня поцеловала женщина, которая на вкус была как яблочное пиво. Я попытался спихнуть ее, но ДонМари вцепилась мертвой хваткой. Черт возьми, эта стерва была очень сильной. Я мотнул головой, но она воспользовалась этим как возможностью перекинуть через меня ногу и запрыгнуть мне на колени.
- Тебе нельзя верить!
Слова Женевьевы ударили мне в уши прямо перед тем, как поток ледяного пива растекся прямо по моей голове и вниз за воротник рубашки, по груди, и по всей ДонМари, которая, вскрикнув, спрыгнула с меня так быстро, что я едва успел уловить мелькнувшее пятно цвета.
- Ах ты лживый кусок дерьма! А я еще за тебя беспокоилась! Я прождала весь вечер, мне нужно было поговорить с тобой, хотя утром у меня занятия. И вот ты здесь, на часах без четверти два, а твой рот на этой... этой... девке!
- Мармеладка, пожалуйста. Выслушай. - Слова звучали странно, будто я говорил с полным ртом мраморной крошки.
- Нет, не называй меня так. Теперь я для тебя никто иная, как женщина, чье сердце ты разбил. Женщина, чью жизнь ты разорвал на части. И женщина, которая беременна твоим ребенком! - ее голос надломился.
Меня снова будто окатило холодным ведром воды, когда ее слова попали в цель. По моим рукам пробежали мурашки, а желудок болезненно сжался.