— Иладар! — кричу я, вызывая столб огня, который на мгновение останавливает алхимиков. Подбегая к магу, я сразу вижу серьёзную рану на его бедре. Едкие химикаты мгновенно разъели его одежду и кожу, обнажая мышцы ледяному ночному воздуху. Крови почти нет, кислота, как и огонь, запечатывает кровотечение и вызывает сильнейшую боль. Боль в глазах Иладара пробирает меня до костей и воспламеняет тёмный, давно забытый огонь в моей душе.
— Я открою портал. Ты должен уйти, желательно сразу к жене, — сухо говорю я, сжав его плечо.
— Нет, я не оставлю тебя одного, — отвечает он сквозь боль.
— Заткнись, — рычу я, создавая круг и открывая портал. — Ты нужен мне живым. Иди!
— Не будь таким, как обычно, — огрызается друг, вызывая у меня горький смешок.
Он приподнимается, едва держась на ногах, всё его тело дрожит. Лицо полное противоречия, в глазах плещется страх за мою жизнь, но я лишь отрицательно качаю головой.
— Ты уже давно не солдат, и пора это признать.
Мы напряженно смотрим друг другу в глаза, ведя мысленный диалог, пока маг наконец не соглашается, неохотно ступая в голубое сияние.
— Возвращайся живым, — бросает он, исчезая в мерцающем свете.
Как только свет портала исчезает, воспоминания нахлынули, как приливная волна, захлёстывая меня с головой. Эти ублюдки задели меня за живое. Одно дело — убить меня, но совсем другое — когда они причиняют вред близкому. Не прощу.
Образ Иладара, раненного, исчезающего в мерцающем свете, вызывает во мне вспышку гнева. Вторая темноэльфийская война. Скала смерти. Я помню тот день ясно, как будто это было вчера. Мы были там, на острие клинка, смертельное оружие в руках престола, под руководством нашего военачальника.
Темные эльфы умирали один за одним от моего огня, от меча, от ядовитых кинжалов. Я шел вперёд, продвигаясь по рекам крови, ступая на мёртвые тела, не заботясь о том, как ломающиеся кости хрустят под моими сапогами, пока нас не окружили на плато. Лучники подстерегли нас в ущелье и гнали на высоту, откуда некуда было отступать, разве что прыгать с высоты, обрекая себя на верную смерть. Стрелы сыпались, как град, и тогда всё стало плохо. В разгаре схватки с двумя дроу я услышал испуганное ржание лошади. Одна из стрел попала прямо ей в бок и раненное животное от боли встало на дыбы.
Иладар, сидевший в седле, не удержался и упал на землю. Когда он поднялся, проезжающий мимо дроу быстрым движением рассёк его живот мечом. Я помню, как пульс стучал в висках, как я увидел гримасу боли на его лице. Как кровь почти ручьём потекла из зияющей раны, и маг медленно упал на колени, держась руками за живот.
Я буквально сошёл с ума от ярости. Мой огонь разгорелся с новой силой, сжигая всё на своём пути. Магия лилась бесконтрольно, истощая меня с каждым новым шагом, но мне было всё равно. Я пробивался к Иладару, спасая своего военачальника, своего товарища по оружию, своего друга. Оставить его там означало дать врагам сделать из его тела победное знамя.
С каждой секундой, с каждым ударом ярость поглощала меня целиком. Дроу падали один за другим, их тела обращались в пепел под моими заклинаниями и рассеивались на ветру. Кажется, в тот момент ко мне пришло осознание — я не просто оружие, я монстр, несущий смерть. Проклятый солдат, бессмертный и неуязвимый.
Мои чувства были на пределе. Страх за друга, гнев на врагов, решимость не допустить их победы — всё это смешалось в бурю, кипящую внутри меня. Я помню, как почувствовал облегчение, когда наконец добрался до Иладара, помог ему зажать рану. Шестерёнки в моей голове крутились слишком быстро, но со скрипом, утомлённые сражениями и истекающими силами. Я был ранен сам, не сильно, но достаточно, чтобы потерять немного крови и ощущать боль в плече.
Подмога пришла быстро, жизнь Иладара была спасена, даже если на половину. Его унесли со скалы, пробиваясь через толпу, и на свободном участке перенесли в лазарет с помощью портала. Последнее, что он сказал мне, перед тем как потерял сознание, было "Кристоф."
Эти воспоминания возвращают меня в настоящий момент, снова наполняя тёмной извращённой энергией. Я больше не буду сдерживаться, жалеть жалких дилетантов, которые пытаются обуздать меня. Не сейчас, не сегодня, больше никогда.
Когда стена огня падает, тут же разгорается новая, опаляя ветки деревьев, пока я прикидываю свои следующие шаги. Моя цель — Феонор. Глубоко в душе я питаю уважение к его силе и мудрости, ведь он уже ни раз ловил меня с помощью хитрых ловушек. И каждый раз, выпутываясь и убегая еле живой, я жалел его, думая, что старик заслужил пожить ещё пару десятков лет. Как опрометчиво и мягкосердечно с моей стороны.
Я снова становлюсь тем, кого называют уродом, чудовищем, продавшим душу Тёмным, опасным зверем. Руки уже инстинктивно складываются в магический знак, заряжая энергией новую атаку, которую я не спешу применять, пока не найду свою жертву. Я был неправ, когда подумал, что стал добычей. О нет, я никогда ею и не был, я всегда был охотником.
Демиан, видя мою решимость и ярость, делает шаг назад, его лицо искажено страхом.
— Зря вы решили подкараулить меня сегодня, — кричу я, мои слова словно раскаты грома. — Зря.
Ветер, поднимаемый моей магией, свистит в ушах. Лес горит, дышит огнём, и я — разъярённый зверь, готовый сражаться до последнего. Старик в тёмной мантии появляется из-за дерева, явно меняя позицию, чтобы найти укрытие, но ему это не удастся.
Из моей глотки вырывается хриплый безумный смех, когда я вижу его попытку скрыться. Легким движением руки я вызываю прилив белого пламени, горячего как глубины бездны. Огонь достигает своей цели быстро, чему свидетельствует сдавленный крик, который тонет в звуке трескающегося дерева вокруг. В воздухе запахло жженым мясом, и мои губы расплываются в уродливой улыбке, пока я иду вперёд, продолжая сжигать его. В груди трепещет переполняющее меня омерзительное удовольствие.
Когда я достигаю места, где ещё минуту назад стоял алхимик, на земле покоятся лишь кости и пепел. Мерзость, которой я упиваюсь, наблюдая за тем, как скелет трескается от жара. Недолго думая, я наклоняюсь и поднимаю обугленный череп, который легко отламывается от позвоночника.
— Эй, Демиан! Кажется, твой друг хочет что-то тебе сказать! — кричу я, поднимая череп в воздух и крутя его в руках. — А нет, не получится, потому что теперь у него нет языка.
Охотник наконец появляется из дыма, всего в тридцати шагах от меня, и останавливается. Его лицо искажается от удивления, боли, злобы и ещё чего-то, что я не могу прочесть. Да и не хочу. Он следующий. Тот, кого я уничтожу раз и навсегда.
Я снова поворачиваюсь к черепу, хмурясь, но всё же решаюсь. Замахиваясь, я кидаю его в сторону Демиана, заливаясь новым приступом смеха. Маг инстинктивно ловит череп в воздухе и сразу же откидывает от себя в ужасе.
— Тебе не нравится новый внешний вид Феонора? — в моём голосе так и сквозит издёвка, будь я адекватнее, то пожалел бы об этом, но не сейчас. — Ну же, посмотри на него!
— Сука!
Только это и может сказать Демиан, трясущийся от злости. Он сразу же тянется к поясу, готовя новый пузырёк с мерзким токсичным варевом.
— Следи за языком, Демиан, иначе всё закончится быстрее, чем ты думаешь.
— Заткни свой грязный рот! Заткнись, заткнись, заткнись! — кричит в ответ рыжий, явно на грани истерики. — Я убью тебя, убью! Ты понял?
Всё пошло не по плану, не по их плану. Могу представить, какое разочарование испытывает этот бедный маг, теряя такую сильную поддержку, явно не ожидая ярого сопротивления.
В ответ я лишь смеюсь, хотя в моих глазах стальной блеск. Не дожидаясь, когда он сделает первый шаг, я заполняю всё пространство вокруг вихрем огня. Новый взрыв, несколько деревьев, не выдерживая жара, падают, чуть не придавив меня. Демиан пропадает из поля зрения всего на пару секунд, и я напрягаюсь. Что задумало это грязное отродье? Я почти уверен, что в его арсенале припасены пара грязных приёмов, которые он использует при первой попавшейся возможности, и он это делает.