Ее щеки обрели розовый оттенок, так же как и шея, то ли от смущения, то ли от мягких укусов. Мора касается моего лица, поглаживая пальцами контур ожога, что заставляет вздрогнуть.
— Развей иллюзию, — шепчет она. — Хочу видеть твое настоящее лицо.
Настоящее лицо… Если бы я сам помнил, как выгляжу по настоящему. Без шрамов, без увечий, без отвратительного отражения в зеркале. Разум кричит мне "Уязвим, беги" пока сердце парирует "Твоя, не навредит".
Медленно кивнув, я щелкаю пальцами свободной руки, и уродливое пятно теряет свой цвет. Не могу смотреть на нее, не сейчас, но она заставляет. Разворачивает меня к себе, держа за подбородок, гладит кожу кончиками пальцев.
— Красивый.
Одно простое слово, сказанное так сладко, становится моей погибелью. Выбивает весь воздух из лёгких, заставляет замереть, нависнув сверху.
Красивый. Я слышал это столько раз от случайных женщин, и никогда не воспринимал всерьёз. Они видели идеальную картину, очередную иллюзию, за которой я скрывался. Шатен, брюнет, блондин, воин, ученый, торговец, но никогда не я. Истинная ипостась была под запретом, пока мне не надоело. Охотники и так знали.
— Арэн… — робкий шепот вырывает меня из мыслей, и мой взгляд фокусируется на ее лице. — Все хорошо?
— Скажи мне еще раз… — мой голос кажется чужим, хриплым, когда я прошу, не в силах поверить.
На девичьем лице появляется нежная улыбка, когда она чуть приподнимается на подушках, и шепчет:
— Красивый, со ожогом или без, без разницы.
Эти слова зажигают во мне что-то первобытное, глубокий голод, что поглощается весь разум. Самообладание окончательно лопается, и я снова целую ее. Жадно, пылко, почти сжирая, но вовремя останавливаюсь. Не так, не с ней. Не когда она открыта передо мной душой и телом.
Я отрываюсь от ее губ, наклоняясь ниже, чтобы оставить пару поцелуев на линии челюсти, и дальше, к шее. Руки сами собой начинают расстегивать пуговицы одолженной рубашки. Не тороплюсь, лишь наблюдаю за выражением ее лица, давая возможность остановить. Но стройное тело выгибается навстречу прикосновениям, словно желая большего.
Закончив с пуговицами, я медленно стягиваю лишнюю одежду с узких плеч, оставляя любимую в тонком нижнем белье. Мора смущённо отворачивается, в попытке спрятать румянец, что забавляет.
— Ты такая… — тихо начинаю я, проводя пальцами по ее телу от тонкой линии ключиц и вниз, вниз…
— Замолчи!
Девушка шипит в ответ, прямо как кошка, растерянная и обороняющаяся. Желает ласки, но так смущается. Я приоткрываю рот, чтобы снова что-то сказать, но она накрывает мои губы своей ладонью. Так грубо, что наверное стоило бы отчитать, но не сейчас. Повернув голову, зажимаю один нежный пальчик зубами, касаясь подушечки языком. Румянец на ее щеках становится больше, но руку не убирает. Чертовка.
— Ш-ш-ш, — пытаюсь успокоить я, выпуская ее палец изо рта. — Не укушу, если сама не попросишь.
Обхватив мягкие холмики груди ладонями, я потираю ее соски большими пальцами, пока они не становятся твердыми. Девушка задыхается и дрожит, выгибая спину, чтобы еще сильнее прижаться к моим прикосновениям.
Вновь наклонив голову, припадаю к ее груди. Обхватываю губами один из сосков, медленно ласкаю языком по часовой стрелке. Вначале один, потом второй, чередуя посасывание, облизывание и покусывание.
Ее маленькая ладонь скользит вниз по моей шее, задевает ворот рубашки, хватает его и тянет вверх.
Отстранившись, стягиваю рубашку через голову и небрежно отбрасываю в сторону. Девушка же протягивает подрагивающую руку, чтобы коснуться обнаженной кожи моего живота, следуя по дорожке жестких волос, ведущей вниз…
— Мгх… — вырывается у меня, когда ее пальцы касаются края моих брюк. — Рано, потерпи.
Я возвращаюсь к ее распростертому телу, прокладываю дорожку поцелуев по ложбинке между грудями, по выступающим ребрам. Ладонь задерживается на ее груди, массируя и перекатывая между пальцами чувствительный сосок, пока вторая рука раздвигает ее ноги. К тому времени, как я достигаю живота, девушка задыхается и извивается на мятых простынях.
— Такая отзывчивая, — голос хрипнет от собственного возбуждения, но я пытаюсь сдерживаться. — Прекрасная.
Подняв взгляд вверх, замечаю что она смущена до предела, что я почти могу слышать быстрый стук ее сердца. Опустившись на колени перед кроватью, я устраиваюсь между ее разведенных бедер. По центру трусиков расплывается маленькое мокрое пятно, заставляющее меня глухо застонать. Как заставить себя терпеть, когда вот она, открытая и готовая? Я сжимаю зубы, шумно выдыхая.
Рука неосознанно тянется ближе, и я накрываю пальцами ее чувствительный клитор, мягко массируя, в то время как мои губы оставляют горячие следы на внутренней поверхности ее бедра.
— Ах! — испуганный писк вырывается из ее горла при первом же прикосновении.
Девичьи руки сжимают простыни в кулаки, костяшки пальцев белеют от силы хватки, вызывая у меня одобрительный стон. Поцелуи поднимаются все выше и выше, пока мое дыхание не касается самого интимного места. Мора невольно сжимается, внезапно смущаясь под моим пристальным взглядом, и смыкает бедра.
Медленно я раздвигаю ее колени обратно, еще шире, полностью открывая себе.
Когда мои пальцы цепляются за резинку ее нижнего белья, наши взгляды встречаются. Мой — пылающий, знойный, её — смущенный, нуждающийся. Мора отрывисто кивает, закусывая губу и отворачиваясь. Одним плавным движением кружево исчезает с ее ног и оказывается на полу с остальными вещами.
Теперь она полностью обнаженная, раскрасневшаяся, тлеющая в моих руках. В груди поднимается новая волна возбуждения, посылая искры прямо в пах, мозг медленно плавится. Хочется, безумно хочется нырнуть в омут с головой, прижаться к ней, чувствовать ее теплые руки на моей спине, остроту ее ногтей на коже. Слышать горячие, сдавленные стоны, шепот моего имени на ее губах. Ощущать движение ее бёдер навстречу, как она сжимается вокруг. О, Тьма, как же хочется.
Давая ей время возразить, я снова опускаю голову между ее ног. Девушка вздрагивает и зажмуривается от ощущений, когда я наконец-то прикасаюсь губами и языком к ее пульсирующей промежности. Двигаюсь медленно, плавно, скользя языком между влажных складок, заставляя отзывчивое тело трепетать от нежных ласк. Сладкая и одновременно соленая на вкус.
Мои руки опускаются на ее бедра, и я почти рывком притягиваю ее ближе, зарываясь лицом глубже. Ноющий член в штанах и ее тихие стоны вызывают в голове череду развратных мыслей.
— А-а-ах! О, Пресвятые, Арэн…
Сладкий стон со звуком моего имени срывается с ее губ, когда горячий язык находит опухший бугорок. Ее пальцы хватают меня за волосы, притягивая ближе, так что у меня самого перехватывает дыхание. Голодная. Горячая. Моя.
Подняв руку, я касаюсь двумя пальцами ее влажного входа, мягко надавливая. Мора дергает бедрами навстречу, почти требуя прикосновения, но я не поддаюсь. Продолжаю дразнить, пока наконец не проникаю внутрь всего на фалангу. Она сжимается вокруг моих пальцев, заставляя меня застонать, представляя свой член вместо пальцев. Наконец, проникаю глубже сгибая пальцы, и задаю ровный, чувственный темп.
Комната наполняется ее стонами, и тихим хлюпаньем. Мора закидывает свои ноги мне на плечи, пытаясь снова сжать бедра. Это была бы самая лучшая смерть в моей жизни — быть раздавленным между ног любимой женщины. От собственной мысли я чуть не издал смешок, но сдержался, продолжая ублажать ее.
Я протягиваю свободную руку, касаюсь ее ладони. Она хватает меня в ответ, сжимая со всей силы.
— Мне нужно… Я… М-м-м…
Мора пытается сказать что-то, но издает лишь бессвязные мольбы и хриплые стоны. Рано, так рано для того чтобы все закончилось. Я прохожусь языком по всей плоскости, замедляя темп пальцев. Приоткрыв глаза вижу как её лицо исказилось в удовольствии, взгляд затуманился, губы приоткрыты.
— Ты свела меня с ума, — шепчу я, и отрываюсь от ее промежности.