Святогор, согнав улыбку, сказал:
— Вот так, совершенно случайно, у нас появилось оружие против Бессмертного! — старик с трудом выдернул один кощеевский зуб из киянки и протянул Черномору. — Черныш, держи. Ты, как главный блюститель порядка, должен иметь его при себе! А второй зуб мы оставим на колотушке. Если Кощей ещё раз сюда заявится — так этой киянкой по лбу и получит! Язычник!
— Весь внимание!
— Возьми киянку и храни её! В случае необходимости, если Бессмертный вдруг возымеет наглость появиться здесь ещё раз — отдашь старшему на поле! Да, чтоб сразу отдавал, без стихов и прибауток, понял?
С этими словами Святогор бросил киянку на измятую траву, и деревянный молоток просто испарился. Будто ничего и не падало! Серега даже глаза протёр, себе не поверив.
— Понял, понял, как не понять! — игривым тоном сказал Язычник. — Понесу киянку, я в свою землянку…
Послышалось коллективное богатырское… ну, от которого эхо разносит "мать-мать-мать". Язычник умолк. Святогор снова взял слово:
— По праву самого старшего из присутствующих… — тут он посмотрел на Черномора, словно ожидая возражений, но тот промолчал, — я решил, что в сече победителями являются стажёр Сергей и тролль Грыст, как единственные выстоявшие в битве с Кощеем, а, кроме того, не позволившие злодею погубить всех на Ратном поле! Два коротких, один с раскатом!
И все присутствующие, включая подтянувшихся зрителей, завопили "Ура" Ура! Ура-а-а!"
Удивление на лице у Серёги можно было сравнить только с глуповатой улыбкой тролля, не верящего своим большим ушам.
— Молодец, брат! В первом бою стать победителем сечи — никогда такого не было! — Иван-дурак от души хлопнул Серегу по плечу. — Ты куда?
Иван поднял парня и отряхнул его. Серега поморщился — рука онемела от Ваниного поздравления. А если бы Иван всерьёз приложился? Железный Людвиг тоже решил осчастливить победителя, с размаху хлопнув Грыста по спине.
— Поздравляю…
— Спасибо!
От ответного хлопка Людвиг зарылся забралом в землю.
— Ой, прости!
— Не, всё нормально! — послышался снизу глухой голос. — Я привык!
Воины подходили, поздравляли, шутили… И не было обиды, что первыми стали новички, впервые вышедшие на поле. Не было злости. Никто уже не порывался приготовить из тролля отбивную — его приняли в свои ряды.
— Вот не верила, что ты, в самом деле, богатырём окажешься! — улыбка на Варином лице говорила обратное.
— Да, какой из меня богатырь! — Серега засмущался.
— Пока что никакой! — подтвердил Святогор. — Тебя тот же Грыст в бараний рог свернёт. Да ещё и подудит!
— А в какое место подудит? — живо поинтересовалась девушка.
— А ну, малявка, брысь, когда богатыри разговаривают! — Иван-дурак легонько поддал сестре. Та, остановившись только шагов через десять, показала брату язык. — Ну, а теперь, празднуем!
Послышались одобрительные выкрики, и воины, быстро подобрав оружие и доспехи, направились к шатрам. Серега потянул за рукав Святогора.
— Святогор Иванович, это надолго?
— Не, — махнул рукой старик, — до утра, не дольше. Ну, бывает, что и до следующего утра…
— Родители волноваться будут! — Сереге, конечно, не хотелось показаться маменькиным сынком, особенно, когда он стал победителем сечи, но и не думать о родителях он тоже не мог.
— А, вон ты о чём! — понимающе кивнул Святогор. — Не переживай, вернёмся в тот же вечер, когда сюда ушли.
— Как это?
— Не смогу объяснить тебе по-правильному, это ты лучше к Мерлину иди. Или вон, к Черномору — он тоже маг хоть куда! Знаю только, что время, проведённое на Ратном поле, в счёт жизни не идёт!
— Как это?
— Да, что ты "закакал"? Раз говорю, значит, так оно и есть! Сколько ты здесь ни пробудь — вернёшься почти в тот же час! Там, дома, время для тебя не идёт! Здесь обретаешь опыт, но возраст не меняется.
— То есть, если я тут поселюсь, то буду жить вечно? — уловил самую суть парень.
— Теоретически да. Практически — до тех пор, пока тебя отсюда не вышибут. А тебя непременно вышибут.
— Куда? То есть, откуда?
— С первого места! Сейчас ты и тролль — первые. Значит, имеете право принять участие в следующей сече. Остальные, кто не сильно ранен, должны разъехаться по домам. Раненые подлечатся и тоже отправятся.
— А победители…
— А победители могут продолжать повышать своё воинское мастерство в следующих поединках. Если и другой раз становятся первыми — на третью сечу выходят. И так далее. Но долго никто первым не остается — очень уж тяжко днём биться, а потом до утра праздновать, а потом снова биться… Насколько помню, только Геракл продержался пять сеч подряд.
— Ух, ты! Геракл! — искренне восхитился Серега. — А кто его… ну, это… с первого места? Неужели нашёлся богатырь, который самого Геракла победил? Он же величайший герой!
Святогор смущённо кашлянул.
— Ну, уж ты сказал… просто богатырь, чего там…
— Неужели вы?
— Я.
— О-о-о! А вас… ну, тоже…
— Илья Муромец.
— А его?
— Черномор.
— А Черномора кто?
— Роланд Неистовый! Слушай! — не выдержал пытки любопытством Святогор. — Если тебе так интересно, иди к Язычнику. У него всё записано: кто, кого, когда. Целая турнирная таблица за несколько сотен лет!
— А Язычник — он кто?
Старик оглянулся по сторонам — как назло, все чем-то заняты — не на кого спихнуть дотошного парня. Вздохнул и ответил:
— Полевой он местный.
— Кто?
— Полевой. Знаешь, домовые бывают? Ну вот, а Язычник — полевой. Здесь на Ратном поле живёт. За травой следит, поединки объявляет. Таблицу опять же ведёт, только её никто в глаза не видел.
— Святогор Иванович, а…
— А мы пришли уже! — торопливо сказал старик и нырнул в шатёр. Сереге ничего не оставалось, как последовать за ним.
В самом большом шатре был накрыт длинный стол. Чего только на нём не было! Не было на нём кильки в томате и шаурмы — остальные мыслимые и немыслимые деликатесы присутствовали. Глаза у Сереги разбежались при виде жареных поросят, цельных осетров, разносолов всяких мастей и даже заморских яств, названия которых он не знал. В воздухе витал аромат жареного мяса, специй и вина.
Только узрев перед собой гору еды, Серега понял, насколько он проголодался — физические упражнения с киянкой развивают аппетит неимоверно! Но, прежде чем сесть за стол, он доложил старику:
— Святогор Иванович, у меня денег немного.
Тот непонимающе уставился на парня.
— Ну, платить, наверное, надо будет за ужин…
— Не надо! Здесь всё вскладчину собрано. Считается хорошим тоном приносить с собой на сечу еду и выпивку, причем, обязательно и то, и другое. Раньше везли, так сказать, на собственное усмотрение. Ну, сам понимаешь, по завершении сечи на столе стояли бочонки с пивом, брагой, мехи с вином! И ни куска еды! Потом ввели правило, чтоб и закуску везли.
— А мы, почему ничего не взяли? Посчитают за жмотов!
— Новичкам можно — они же ещё ничего не знают.
Грыст, стоявший рядом, заволновался, но, услышав, что никто его в жадности не обвинит, облегчённо вздохнул и начал искать место, куда сесть. Святогор указал на почетные места во главе стола.
— Победители сидят там!
Богатыри со смехом и гамом рассаживались за столы. Лавка под тяжестью тролля жалобно скрипнула. Серега примостился рядом с Грыстом.
— А где черноморцы? — поинтересовался парень у Святогора.
Тот окинул взглядом шатёр и узрел Черномора у входа.
— Непорядок. Черныш, ты почему своих людей не зовёшь?
— Мы сюда незваными прибыли, так что пойдём восвояси. Я попрощаться зашёл, когда ещё свидимся…
— Друзья! — громовым басом сказал Святогор, обратившись к собравшимся. — Нас не уважают — не хотят выпить с нами чарку-другую!