— А ты откуда это знаешь? — спросил Иван, который никак не мог запомнить, куда пропал в младенчестве Черномор.
— А и не знаю! Само вспомнилось!
Мини-Горыныч высказал мудрую мысль, свернулся калачиком меж лаптей "папочки" и заснул, начисто игнорируя опасность быть обезглавленным.
— Вот, нахалёныш! — Иван осторожно ткнул лаптем в бок животину — та не шевелилась. — Уморился поди!
— Уморишься тут — бочонок вина в одиночку приговорил! — Людвиг, несмотря на то, что пару минут назад грудью встал на защиту мини-Горыныча, по-прежнему обижался на него.
— Не печалься, там на дне что-то плескалось! — утешил его Конан. — Да и на столах… вернее, под столами что-нибудь найдём. Короче, от жажды не помрёшь!
— А у меня закуска осталась! — добавил Грыст.
Услышав это, Людвиг вмиг стал похож на тролля цветом лица и, как и прочие богатырские побратимы до него, приложил ладони к горлу в знак искренней признательности. Грыст пожал плечами.
— Ну, как знаете! Было бы предложено!
Святогор и Черномор продолжали шуметь, обвиняя друг друга в соплячестве, маразматических наклонностях и прочих смертных грехах, при этом, ежеминутно угрожая "напороть чику" и "я сам тебе напороть чику". Черноморцы, вновь смешавшись с вольными богатырями, уничтожали остатки хмельного, начисто забыв про командира. Людвиг Железный, пытаясь забыть вкус червячков, без устали мерился силами с вином, в котором ожил Мини-Горыныч. А мелкий змей — причина ссоры братьев, мирно дрых под столом, куда его сдвинул Иван — чтоб не наступил кто ненароком.
Луна уже отправилась на боковую, солнце ещё нежилось в постели. На краю Ратного поля появились две фигуры, всю ночь гулявшие по берегу речки Серебрянки.
— Что там за шум? — встревожено спросил Серега. В общем-то, он не обращался к Варе, потому что она тоже только что вернулась. А, посему, очень удивился, получив ответ.
— Братья в очередной раз схватились! — послышался голос Язычника. — Эх, жаль, нет мне доступа к застольному шатру — уж я бы прокомментировал!
— Какие братья?
— Святогор и Черномор, конечно. Других здесь нет. В данное настоящее время.
— Вообще-то, надо говорить либо данное, либо настоящее время! — поправила Язычника Варя. — Выражайся правильно!
Полевой что-то пробормотал о зазнайках. Серега удивлённо посмотрел на девушку.
— Ты знаешь, как надо правильно строить предложения? — для него самого русский язык всегда был самым нелюбимым предметом.
— Знаю немного. Меня Василиса учила. Пока её Кощей не заколдовал. Она и Ваньку пыталась научить, но бесполезно. Пока он на следующую ступень не поднимется — толку не будет.
— Какую ступень?
— Пока Иваном-царевичем не станет, — пояснила девушка. — Василиса так и сказала, как раз перед тем, как исчезнуть.
— А куда она делась?
— Никто не знает. Ваня на Кощея поход затеял. В замок к нему ходил. И даже два зуба Бессмертному выбил.
— Да, да, — Серега вспомнил, что Иван рассказывал вкратце эту историю Святогору. — И будто кто-то Кощея убил.
— Нет, не убил, а саму Смерть натравил. И не кто-то, а Ванькин побратим, великий богатырь капитан милиции Иван Прошин.
— И ты всё помнишь? Даже имена?
— Как не запомнить, если Ванька по двадцать раз в день мне эту историю рассказывал!
— Капитан Прошин? — нахмурился Серега. — Уж не Иван ли Николаевич?
— Отчества не знаю.
— Неужели мой сосед? — изумился парень. — Не, не может быть! Прошин — он же совсем обычный. Как он мог попасть к Кощею в замок?
Серега умолк. А он сам, обычный восемнадцатилетний парень, разве не попал на Ратное поле, где плечом к плечу с троллем сражался с мифическим бессмертным антигероем? Где Черномор знает Пушкина! Где былинные богатыри из разных времён и эпох меряются силой, а потом сидят за одним столом! И где он встретил Варю!
Серега посмотрел на девушку. Варя рассмеялась — вид у Серёги, похоже, был ещё тот!
— Ну, вот, — продолжила рассказ девушка, — Ванька вернулся, а Кощей умер. Но Василиса всё не появлялась. Тогда Иван в горе страшное впал, забрался в погреба дворцовые и начал по-настоящему, по-богатырски пить с утра до утра…
— Не лопнул? — не удержался Серега.
— Нет. Захожий дед-оракул сказал, что как только Иван безобразить перестанет, сразу отправится на поиски невесты, но когда сие произойдет, ему неведомо. Хочешь, правду скажу? Только Ваньке ни-ни! Батюшка велел насыпать в вино сон-травы, а когда мой братец уснул, всё хмельное из подвалов унесли. Три дня погреб перетаскивали — умаялись все! В общем, через неделю Ваня вышел наверх, трезвый, как шпион на свадьбе, и, как и говорил дед-оракул, сразу же начал подготовку к поискам Василисы.
— Армию собирать начал? — попытался угадать Серега.
— Нет, тренироваться стал, — неопределённо хмыкнула Варя. — На дружине царской. А когда он дружину поголовно разогнал, а все окрестные драчуны по углам попрятались, Ваня решил на Ратное поле отправиться. Он мне много рассказывал про это место, вот я и напросилась с ним.
— Просто замечательно, что ты с ним отправилась! — воскликнул Серега и покраснел.
Варя тоже зарделась. Язычник, не упускавший обычно возможности съязвить, на этот раз почему-то промолчал. Наверное, потому что в темноте порозовевших щек парочки не заметил. В разговоре возникла пауза. Из шатра опять донесся громкий крик кого-то из братьев, и Серёга, чтобы замять неловкость, сказал:
— Пойду, погляжу, что там творится!
— Я тоже пойду. Ваню надо начинать приводить в чувство, а не то он тут на две недели застрянет.
Сереге стало интересно, каким образом тоненькая и хрупкая девушка может отрезвить громадного и мускулистого брата. Варя, словно прочитав его мысли, загадочно улыбнулась:
— Увидишь. А коли сам упьешься — и на себе можешь испытать!
Откуда-то из поля донёслось покашливание, и Язычник буркнул:
— Не советую, молодой человек. Испытание не для слабонервных.
Но замечание старого полевого парень уже не услышал — он и Варя вошли в шатёр.
*****
Прощание с Ратным полем
В праздничном шатре витал суровый хмельной дух, а также крепкие словечки Святогора и Черномора, которые как начали ругаться, так по сю пору и не остановились. Варя и Серега, в отличие от прочих присутствующих, долго и с любопытством слушали эпитеты, которыми награждали друг друга братья.
— Я бы чего-нибудь поела, — сказала, наконец, девушка, — но, похоже, здесь всё съедено до нас.
Серега оглядел опустевшие столы.
— Пойдём, у Ивана спросим, может, чего осталось.
Иван, Конан и Грыст, по всей видимости, вели беседу о высоких материях, потому что разводили руками на всю ширь, поднимали их вверх насколько возможно или изображали округлые формы.
— Рыбалку или женщин обсуждают! — усмехнулась Варя.
Оказалось второе.
— Видел бы ты мою невесту! Талия — вот такая! — при этом Грыст в очередной раз развёл руки в стороны. Тролль был внушительно-велик, и размах его огромных рук равнялся росту Конана. Если не больше.
— Ну, ты скажешь! — махнул рукой варвар. — Такой талии даже у тролльчих не бывает!
— А я тебе говорю: бывает! Это тебе не ваши женщины, которых пальцем ткни — враз переломятся! Моя невеста крепка, как столетний дуб!
— И такая же корявая! — сделал невинное лицо киммериец.
— Конечно! То есть, нет! И у неё вот такие…
Тролль выставил перед собой руки, но, увидев Варю, смутился и не закончил фразы. Так бы и осталось неизвестным, что у невесты Грыста "такие", если бы Ваня настойчиво не поинтересовался:
— "Такие" что?
— Глаза, — буркнул тролль.
— А руки зачем выставил? Навыкате у неё глаза, что ли? — спросил наивный Иван-дурак. Конан полез под стол, давясь смехом, при этом нечаянно наступив на мини-Горыныча.
Раздалось шипение и вопль. Шипел маленький дракон, а заорал Людвиг, которого вино всё же побороло. Бедолаге приснилось, что он оказался в змеюшнике, а, открыв глаза, увидел перед собой три шипящие головы. Тут любой заорёт.