— Я, понятное дело, с профессиональным интересом приехал, — ответил Шимми. — Только вот уезжаю ни с чем.
— А мне сказали, что снять заклятье с Васьки может только Кощей. Если ему три раза в репу постучать. А я только дважды успел… Теперь он помер, может, и Васька расколдовалась.
— Эй, дарагой! — послышался возглас носатого водителя. — Паехали, а?
Прошин отмахнулся. Самоходная печь выпустила клуб черного дыма — Иван-дурак грозно нахмурил брови. Черный жеребец заржал и топнул копытом. Конан дернул узду и сказал:
— А я уж и не помню, как сюда попал. Агний, чтоб ему пусто было, наворожил мне путь туда, где богатства великие и вино хорошее. Богатств особых я не заметил, а насчет вина он не обманул. Кстати! Эй, пухлый друг!
Евнух заметался по двору, но, поняв, что от бдительного варвара не скрыться, покорно подошёл.
— Значит так: неси нам четыре большие фляги эльфийского вина. Мы с собой возьмём, чтоб в дороге не помереть от жажды.
Евнух умчался выполнять приказ — попробуй ослушаться одного из победителей могучего Кощея!
— Эй, дарагой! Ну, поехали, а? Время — дэньги!
Печь выпустила облако черного дыма, а жеребец Конана злобно заржал и навалил горку конских яблок.
— В миграционную службу сдам! — пригрозил Прошин водителю, и тот сразу же уткнулся в радиоприемник, готовый ждать столько, сколько нужно.
— Травой топить буду! — рявкнул Иван. Печь издала тонкий звук, дым стал из черного серым.
Конан не стал тратить слов — он просто врезал кулаком жеребцу в лоб. Горка конских яблок увеличилась.
— А ты на чём уедешь? — спросил Прошин у Шимми.
— Вон в том экипаже, — показал обезьян на одну из телег в караване.
— Но там же клетка!
— Вот в ней и поеду, — усмехнулся Шимми. — Нельзя мне известность приобретать, сами понимаете. А про животное разве кто подумает, что оно и есть тот самый багдадский вор? Ну, что, прощаемся, да идите меня сдавать…
Три человека и обезьян обнялись, после чего на Шимми надели поводок и повели к начальнику торгового каравана. Шимпанзе заперли в клетке. На прощанье Иван-дурак сказал караванщику:
— Сено чистое ему постели и меняй чаще.
— Будешь плохо обращаться с ним — на том свете найду! — Прошин сделал грозное лицо.
— Флягу у него заберёшь, я и на этом свете тебя найду, — сказал Конан, засовывая флягу в клетку Шимми.
Караванщик клятвенно уверил благородных господ, что непременно выполнит все их указы.
По возвращении во двор их ожидал сюрприз в виде остатков роты минотавров. Быкоголовые выстроились, и старший объявил:
— Господа, мы хотели бы отправиться с вами. Будьте нашими командирами!
Прошин представил себе минотавров в городе — ему поплохело уже от одной такой мысли.
— Не, ребята, мне с вами не по пути.
— И со мной тоже не надо, — покачал головой Иван. — У нас же буренки доиться перестанут от одного вашего вида.
— Значит, едете со мной, — пожал плечами Конан. — Только потом не жалуйтесь!
Варвар вскочил на черного жеребца, русский богатырь взгромоздился на самоходную печь, а капитан милиции сел в "шестерку". Помахав на прощание руками, они разъехались в разные стороны. Прошин трясся в шедевре отечественного автопрома и думал: если бы не порванный в хлам костюм и не фляга с чудесным вином, то можно было бы решить, что ему всё приснилось. И не заметил, как уснул по-настоящему.
Худой, как скелет, Кощей нервно метался по темной, тесной комнатке, освещая путь себе красными глазами. Смерть его определила в высокую башню, откуда хода нет. Туда есть, а оттуда — нет. Пока ещё Кощей не разобрался с механизмом действия этого заклинания. Вот как разберётся, так и сбежит отсюда. Наивная Смерть заперла вечноживущего пленника, а сама удалилась в лабораторию, чтобы там при помощи гидравлических прессов и разнообразных заклинаний сломать иглу. И невдомёк ей, что игла-то не настоящая! Ну, сломает она её, а Кощей-то окажется жив!
Бессмертный злорадно хихикнул, представив выражение лица Смерти, когда она поймёт ошибку. Единственно, о чём сейчас переживал пленник — как бы заколдованная дамочка в его отсутствие не удрала из замка. Зря он, пожалуй, согласился уйти со Смертью! Нет, не зря! Если бы не позволил себя увести, она бы настоящую иглу могла обнаружить…
Кощей прекратил хождения и позволил себе помечтать, как он будет жестоко мстить трём богатырям и обезьяну.