— Где эта костяшка? — рычал киммериец, пошатываясь в седле. — Дайте его сюда, я им собаку накормлю! И собаку дайте!
Судя по всему, варвар ещё не отошёл от наркоза.
Иван-дурак помахал сломанной оглоблей и бросил её.
— Вот, поганец, такое оружие сгубил!
— А мне шлем испортил и чуть голову не снёс! — Юлий снял искорёженный шлем и показал всем огромный шишак на лбу, размером с лампочку тревожного оповещения, и такой же красный.
— У него восемь ног, не меньше! — послышался снизу глухой голос. Все посмотрели на Людвига, наполовину втоптанного в матушку сыру землю. — Авторитетно заявляю! Уж как он по мне топтался!
Серега и Грыст молчали. Наконец кто-то из бойцов обратил внимание на пополнение из отряда Черномора.
— О, черноморцы! Что ж вы к шапочному разбору пришли? Здесь Кощей побывал!
— Мы-то хоть пришли, а вы вообще статуй изображали!
Слово за слово, и посыпались насмешки, плавно переходящие в оскорбления. Как-то само собой получилось, что новоприбывшие и те, кто должен был участвовать в сече, встали друг напротив друга. Безо всяких командиров построились в две ровные шеренги. Осталось только команду к атаке дать…
— Подождите, подождите! Ну, вот, теперь я готов! — неугомонный Язычник вновь ожил. — Итак, продолжаем репортаж с Ратного поля, организованный…
Кем был организован репортаж, так и осталось тайной для Серёги, потому что раздался крик в два голоса, напрочь заглушивший комментатора:
— Отставить!
Святогор и Черномор приближались с такими физиономиями… лучше, не буду вам рассказывать про ассоциации с занятым туалетом! Видимо, черноморцы прекрасно знали, чем грозит им подобное выражение лица командира, потому что вмиг рассосались по полю — как и не было никого. Святогор подошёл к бойцам несостоявшейся сечи и укоризненно покачал головой.
— Мало вам Кощей поддал!
— А чего они, дядька, отморозками да голубыми статуями обзываются? — Иван в слове "статуями" сделал ударение на букву "я". — Язычник сразу же рифму придумал.
Черномор ухмыльнулся, но Святогор, не глядя, заехал ему локтем в бок.
— Вы бы вместо всеобщей драки лучше подумали, куда Кощей делся.
— А и, правда, где костяшка?
Воины переглядывались и пожимали плечами. Последнее, что каждый помнил — это голубой туман, а потом темнота. Серёга и Грыст по-прежнему молчали, как двоечники в кабинете директора.
— А ты здесь как оказался? — спросил Святогор у Черномора.
— Через портал, понятно! Открылись красные врата — тревога номер один! Мы туда. А там демонов пылающих — тьма! То есть, наоборот, геенна огненная! И кто-то зовёт меня так жалобно "церномор". Я вперёд пошёл, а ребят оставил с демонюками разбираться. И вот сюда попал. А эти двое мне уже сказали, что врата, оказывается, Кощей открыл. Похоже, он ждал демонов, что мы покрошили, а появился я.
— Какие двое?
— Стажёр молодой, да мелкий такой, на обезьяну похожий…
— Сам скелета! — не выдержал Грыст. — Драка борода швырк-швырк капут бахатыр!
— Чего? — изумился Черномор. — Язычник, переводи!
Похоже, комментатор помнил угрозу воина по искоренению ему языка, потому что перевёл без стихов:
— Говорит, ты сам мелкий! На смертный бой зовёт, всю бороду грозится вырвать.
— Ишь ты! — удивился Черномор, поглаживая длинную бороду. — Откуда ты такой боевитый?
— Погоди! — Святогор недоумённо посмотрел на вышеобозначенных личностей. — И ты, Сергей, тоже не поддался волшбе Кощея?
— Выходит, не поддался, — пожал плечами парень. — Я к нему никак подобраться поближе не мог, пристроился за Грыстом, думаю, он сильный, пробьётся… Тут что-то холодное мимо меня пронеслось, и все замерли.
— То есть, абориген тебя от магии хладной защитил. А ты, почему не замёрз? — спросил Святогор у Грыста.
Тщедушный абориген тяжко вздохнул и, потупив взгляд, пробормотал:
— Мэджик резистанс сто двадцать.
Богатыри удивлённо переглядывались, явно не понимая.
— Язычник! — позвал Черномор.
— Сопротивление к магии у него хорошее, — пояснил тот и гордо добавил: — Почти, как у меня. У меня сто тридцать! Вот, как сейчас, помню…
— Щас я проверю твоё сопротивление моему мечу! — рявкнул Черномор.
— Сдается мне, темнишь ты, братец! — пристально глядя на аборигена, сказал Святогор. — Ну-ка, рассказывай, как есть!
Грыст опять тяжко вздохнул, напомнив Сереге бегемота из зоопарка, и забормотал что-то. Миг — и перед изумлёнными воинами предстал огромный, толстый, зеленокожий тролль. Ростом он превосходил даже Конана, да и шириной плеч, пожалуй, тоже. На макушке у него красовался небольшой клок волос, в остальном же череп тролля блистал девственной зеленью. Маленькие глаза, здоровенный, увесистый нос, губы — как у негра после драки, то есть, огромные. Из одежды на нём были только кожаные штаны. В общем и целом — далеко не красавец! Послышалось дружное богатырское "о-о-о", а кое-где раздался звон вынимаемых из ножен мечей.