— Да, пёс с ним, с писарем! Я тоже пострадал! Ногу чуть не сломал в собственном дворе! Смотри! — боярин выставил вперёд ногу, замотанную грязно-белой тряпкой, на которой красовались остатки коровьей лепешки.
Царь принюхался и поморщился.
— Фу! Смотреть надо, куда ступаешь!
— Да я не про это! — Миодов быстро убрал ногу. — Эти варнаки… ну, в общем, все четверо вчера дырок мне во дворе наделали! Я в одну и попал.
На царской физиономии отчетливо обозначилось удивление — про дырки ему Ваня ничего не рассказывал.
— Глубокие дырки-то? — заинтересованно спросил Горох.
— Не очень. Примерно по колено, но есть и глубже. Я утром вышел во двор и ногу вывихнул! А если б я погиб? Как же моя семья без кормильца? Царь-батюшка, я требую сатисш… сатифа… короче, желание моё выполни!
— Какое ещё желание? — с любопытством спросил царь.
— За моё пострадание требую выдать мне рыцаря Людвига для последующего его оженивания на моей единственной и несравненной Настасье свет Феоктистовне, дабы в случае несвоевременной моей кончины была у неё опора и…
— Оженива… ты что, с ума сошёл?!! Насильно женить иностранного гражданина? Войны с меченосцами хочешь? К тому же, твоя Настасья в два раза больше Людвига! И на две головы выше! Лучше Конана бери. Или Грыста — он тоже парень хоть куда.
— Да, ты что, государь! Чур, меня от таких женихов! Один — варвар бестолковый, другой — страшила зеленая! А рыцарь — благородных кровей. Да и кормить легче…
— Зато люди они хорошие. Ну, не желаешь, не надо! Ступай себе, разберусь я с твоими дырками.
— А, может, отдашь Людвига? — уже уходя, спросил Миодов.
— А на кол? — ласково осведомился Горох.
Контрпредложение возымело действие — боярин умчался из царских покоев, даже не прихрамывая. Горох, тяжко вздохнув, отложил недоструганную деревяшку и отправился на поиски Ивана и его друзей. Искать долго не пришлось — достаточно было пойти в ту сторону, откуда раздавался шум и громкий разговор. Как и следовало ожидать, четверка богатырей обособилась возле винного погреба, взяв в плен несколько бочек свежего пива.
Двое дворовых издалека и с почтением глазели, как зеленокожий тролль одним махом опустошил приличных размеров ковш.
— С тебя монета, — сказал один другому, — я же говорил, что он залпом выпьет!
— Спорим, что второй ковш залпом не осилит?
— Осилит, — за спинами дворовых сказал царь, — и даже третий!
Работники тут же забыли о зрелище и поспешили заняться неотложными делами. Горох подошёл к четверке богатырей — те настолько увлеклись приведением пивных бочек в изначально-пустое состояние, что совершенно не замечали присутствия самодержца.
— Вы зачем вчера дырок во дворе боярина Миодова наделали?
Иван-дурак и Людвиг Железный, взглянув на хмурую физиономию государя (обычно именно это и величают царственным выражением), втянули головы в плечи. Тролль протянул ручищу к ковшу, чтобы предложить царю пивка.
— А тебе что за печаль? Иди своей дорогой! — буркнул Конан, не оборачиваясь. — Грыст, соблюдай очередь! Куда второй раз за ковшом полез?
— Тупой? Понимай нет? Зад большой башка стоит! — на тарабарском сказал тролль, выразительно показывая варвару глазами на стоящего позади царя.
— Это у тебя в заду большая башка! — оскорбился варвар.
— Тьфу! — от души плюнул Грыст. — Обернись!
Иван и Людвиг хихикнули. Конан обернулся и понял, что послал не кого иного, как самодержца, но ничуть не смутился. У киммерийцев демократия и говорить можно всё, что пожелаешь, кому угодно. Правда, за это могут и навалять, поэтому суровые северные варвары больше молчат…
— А, привет, твоё величество! Садись, выпьем, поболтаем…
— Ну, нахал! — удивился Горох и уселся на колоду для рубки дров.
Ему тут же поднесли ковш, из которого царь сделал несколько глотков и передал посудину Людвигу.
— Ну, так кто-нибудь объяснит мне, зачем вы у Миодова дыр во дворе наделали? Он, между прочим, чуть не убился утром. Требовал с меня за это виру.
— Во, дает! — изумился Иван. — Виру у царя?
— Ага. Говорит, отдай, мол, рыцаря, я его оженю на дочери своей. Да, вы её знаете — Настасья! Вы же её вчера видели.
Рыжий Людвиг поперхнулся пивом и вскочил на ноги.
— Так! Интересно, кузнец починил мои доспехи? Пойду, потороплю, мне ехать срочно надо!
— Ты же ему только сегодня утром отдал, — рассудительно сказал Иван-дурак, — значит, не готовы. А чего это ты засобирался? Вроде, только что никуда не торопился.