Леон вскочил. Он ужаснулся, увидев Кэсси, держащую мертвой хваткой змею. Дрожа всем телом, она тем не менее не разжимала пальцы. Леон молниеносно выбрался из мешка, ругнувшись вопреки своим правилам не по-испански, а по-английски. В это время змея стала вырываться из руки Кэсси.
– Не двигайся! – закричал Леон. А Кэсси и не могла, даже если бы захотела. Леон лихорадочно пытался что-то придумать.
Змея обвилась вокруг ее руки. Кэсси закричала и пошатнулась, но все же устояла на ногах. Леон успокаивающе поднял ладонь.
– Хорошо, все хорошо. Послушай, пока ты ее держишь, она не может укусить тебя. А сейчас... – Он осмотрелся вокруг и, казалось, нашел решение. – Вот что мы сейчас сделаем, – сказал он, медленно приближаясь. – Мы сбросим ее с горы.
– К-как?
Он придвинулся совсем близко.
– Я помогу тебе. Мы пойдем к тому плоскому камню, станем на самом краю и сбросим ее. Поняла?
Кэсси кивнула. Она изо всех сил старалась не разжать пальцы и не дать змее поднять голову. Змея же широко открывала пасть, обнажая клыки, и шипела. Леон, подойдя к Кэсси вплотную, обхватил ее руками, приподнял и отбросил в сторону мешок. Они побежали к камню нога в ногу. Поддерживая Кэсси под руку, Леон дотащил ее до самого края камня. Кэсси всхлипывала без слез.
– Бросай ее на счет «три», – сказал он, отпуская ее руку. Змея продолжала шипеть. – Раз, два, три!
Кэсси разжала ладонь и, отбросив от себя ненавистную змею, отпрянула назад. Леон обнял ее, и они вместе побрели подальше от камня. Еще долго ходили они вокруг потухшего костра, потом остановились. Леон привлек к себе Кэсси и крепко обнял.
– Успокоилась?
– Она чуть тебя не укусила! – воскликнула она и дала волю слезам.
– Меня? Но она могла и тебя укусить! Как же тебе удалось схватить ее?
Кэсси начала рассказывать, запинаясь, а Леон внимательно разглядывал ее руки.
– Уж лучше бы она укусила меня, – сказал он дрожащим голосом. – Укус – ничто по сравнению с тем, что я пережил, увидев тебя с этой проклятой змеей в руке!
– Нет, не говори так, – прошептала Кэсси.
Он приподнял ей лицо и нежно поцеловал.
– О Боже! Если бы с тобой что-нибудь случилось...
– То же самое я думала о тебе, – сказала она, обнимая его.
– Все обошлось... благодаря тебе.
– И тебе.
– Ну что же, мы героическая пара. Давай-ка уберемся отсюда. Меня что-то совсем не тянет завтракать, – сказал Леон.
– Меня тоже. Мне хочется вымыть руки.
– Еще бы не хотелось... после сражения с гремучей змеей голыми руками.
Кэсси засмеялась, а он улыбнулся и, убедившись, что она успокоилась, стал быстро собирать вещи. Кэсси помогала ему, стремясь поскорее отправиться домой. Они не решили того, что хотели, но сейчас это уже не имело значения. Кэсси не собиралась сдаваться. Ради него она бросилась в схватку со змеей. Так или иначе, но она завоюет его сердце.
Собирая вещи, Леон передвигался с большой осторожностью, остерегаясь столкнуться еще с одной змеей. Он не говорил Кэсси, но в этом месте водилось довольно много змей. Он заволновался, когда Кэсси сказала ему, что слышала под камнем странный звук. Почему же тогда отмахнулся от предостережения? Почему внушил себе, что это безобидный звук? Как дорого он мог заплатить за беспечность! Жизнью Кэсси! Даже представить себе страшно. Сейчас ему хотелось только поскорее уехать отсюда, увезти Кэсси в безопасное место.
Вот так совращение! Она заплакала, когда он поцеловал ее. Заплакала! Почему? Прежде она никогда не противилась его поцелуям. Во всяком случае, казалось, что они ей нравятся. Ведь это он ушел из дома и не стал спать с ней. Ему было невыносимо думать, что, разделяя с ним постель, она в определенном смысле платит ему за то, что он согласился взять в свой дом ее мальчишек. Плата. «Ты у меня в долгу». Боже, неужели он так сказал?
Он пытался вспомнить, как это произошло. «Ты у меня в долгу, Кэсс». Это было мгновение чего? Боли? Разочарования? Она тут же отвела взгляд и буквально через секунду повернулась к нему, улыбаясь. Но улыбка была фальшивой.
Леон собрал вещи, еще раз проверил, погашен ли костер, взял Кэсси за руку и повел к лошадям. Он успел обдумать не только то, что произошло этой ночью, но и многое другое. Например, как Кэсси любила его в самом начале. Пылко, страстно, не скрывая чувств. Он вспомнил взгляд ее горящих глаз, счастливую улыбку, вспомнил, как она во сне, свернувшись рядышком, шептала о любви. Говорила, что любит его. Неужели это в самом деле было? А может быть, он слышал лишь то, что хотел слышать?