– С ними здесь ничего не случится, – успокоил он ее. – Никто не тронет. А потом я отнесу их в машину.
Кэсси не стала ничего переспрашивать и покорно последовала за ним в кафе, находившееся за углом.
Они оказались первыми посетителями, и Леону пришлось постучать в дверь, чтобы София открыла. Она прибежала с кухни.
– Леон! – радостно воскликнула женщина, произнося его имя с непривычным для Кэсси испанским акцентом. Она гостеприимно раскинула руки, но тут взгляд ее темных глаз упал на Кэсси. – Кто это с тобой, а? – Не дожидаясь ответа, она протянула ей пухлую руку. – Я – София. Приятно познакомиться.
Кэсси с готовностью ответила на ее пожатие.
– Меня зовут Кэсси, мэм. Кэсси Хантер. Я из Западной Вирджинии.
София удивленно посмотрела на Леона.
– Ну и акцент у нее!
Кэсси слегка приподняла выразительные брови. Леон прищелкнул языком.
– У всех такой.
– У тебя нет! – возразила София.
– Когда-то и ты говорила иначе, – сказал он, смеясь и нарочно произнося нараспев каждый слог.
София выпустила руку гостьи и кулаками уперлась в крутые бедра.
– Это было до того, как я стала лучше говорить по-английски! – заявила она.
Леон с подчеркнуто озадаченным видом взглянул на Кэсси.
– Она сказала, что это было до того, как она стала лучше говорить по-английски, – объяснил он еще раз, хотя никакой нужды в этом не было.
Зеленые глаза Кэсси смешливо вспыхнули. Бормоча что-то по-испански, София шутливо замахнулась на Леона, а он, с деланным испугом увернувшись, заулыбался.
– За это ты сам нальешь кофе, – бросила София через плечо.
– Что? – крикнул ей вслед Леон. – Ты упустишь возможность пролить кофе мне на колени?
София, даже ухом не поведя, проплыла на кухню. Леон засмеялся. Взяв Кэсси за локоть, он повел ее к отгороженному в углу столику, по дороге повесив шляпу на вешалку.
– А она и вправду так делала? – спросила Кэсси.
– Проливала кофе мне на колени? Да, мэм. Хотя это была моя вина. Она стояла с горячим кофейником в руках прямо за моей спиной. Я поднял чашку, продолжая разговаривать с приятелем, и в какой-то момент забылся, опустил чашку, а София как раз наклонила кофейник.
Кэсси поднесла руку к губам, явно сочувствуя.
– О Боже!
Он с озорством спросил:
– Вы когда-нибудь видели, как ковбой раздевается на публике?
Рука Кэсси упала.
– Не верю, вы этого не сделали. – Его слова шокировали ее.
Он подвел ее к столику, усадил и наклонился к ней, упираясь одной рукой в стенку, а другой – в край стола.
– Мэм, вы никогда не видели, чтобы парень раздевался с такой быстротой.
Глаза Кэсси широко раскрылись.
– Думаю, у вас не было выбора, правда?
– Какой уж там выбор, когда тебя ошпарили? Я уже почти разделся, и тут парень, с которым я разговаривал, выплеснул мне на ошпаренное место стакан ледяной воды.
Заметив в его глазах шутливые искорки, Кэсси начала смеяться.
– Шутите! Вы все это придумали!
Леон улыбнулся.
– На самом деле он плеснул на меня водой до того, как я расстегнул ремень, и это привело меня в чувство. Но Боже мой! Каково было ходить в мокрых джинсах!
– И вы до сих пор не позволяете бедняжке Софии забыть это, да?
Он, смеясь, покачал головой.
– Хотите чашечку? Обещаю, что не пролью ни капельки.
Кэсси поджала губы и потупила взгляд.
– По правде говоря, я не пью кофе.
Леону ясно дали понять, что ему следует держаться на расстоянии. Сейчас полагалось бы отстать от нее, но он произнес:
– Тогда, может быть, что-нибудь еще?
Она застенчиво взглянула на него:
– Сода-поп?
Он прищелкнул языком.
– Хорошо. Нет ничего проще. – Тем не менее он не торопился заказывать этот популярный напиток.
– Спасибо, – прошептала Кэсси.
Леон откинулся назад, не убирая руки со стола.
– София готовит отличный завтрак: салат, лепешки, бекон, омлет.
– Звучит здорово, но боюсь, мне столько не съесть.
– Тогда только омлет? Больше ничего? – Ей было неловко, а ему не хотелось быть причиной этой неловкости. Ему хотелось, чтобы она думала о том же, что и он, но для этого прошло еще мало времени, слишком мало. Леон выпрямился. – Я принесу меню.
Кэсси резко повернулась, и на мгновение ему показалось, что она протягивает к нему руку, чтобы остановить. Но нет, она поднесла руку к волосам и пригладила их, хотя этого можно было и не делать. Они блестели подобно шелку. Леон сжал пальцы в кулаки, чтобы удержаться и не коснуться их.