Через полчаса неземного блаженства и неги я вылез из ванны. Высушив волосы, достающие уже почти до лопаток, и закутавшись в махровый коричневый халат, я вернулся обратно в спальню. Там уже вовсю командовала Лина.
— Доброе утро, Лина, — поздоровался я со своей домовичкой.
— Доброе утро, хозяин Арри, — кланяясь, ответила она. — Как Вам спалось на новом месте?
— Спасибо, спал как младенец. И спасибо тебе за ванную. Как ты узнала, что я именно о такой и мечтал?
— Это не Лина, хозяин. Это всё сделал замок, — лукаво улыбаясь, сказала эльфа. — Замок разумен и может подстраиваться под желания наследника своего бывшего хозяина.
— Хозяина? Не хозяев? — не скрывая любопытства поинтересовался я.
— У замка был только один хозяин. Это уже потом пришли господа и открыли в замке школу для волшебников.
— И кто же хозяин этого замка?
— Его имя давно забыто потомками. Но со временем замок покажет наследнику его предка. Когда замок вылечится… — с грустью добавила она. — Хозяин будет завтракать в апартаментах или пойдёт в Большой зал?
— Погоди с завтраком, — махнул я рукой, — давай разберёмся. Получается, что Поттеры не потомки Годрика Гриффиндора, а потомки какого-то другого волшебника, настоящего хозяина Хогвартса?
— Лина этого не знает. Лина знает только то, что поведал ей замок, когда хозяин Арри сделал Лину своей домовичкой. У него раньше было другое имя. Но замок сейчас болен и не помнит своего настоящего имени. Наследнику надо помочь вылечиться замку, чтобы он вспомнил своё имя. Это важно. Хозяину Лины может помочь девочка-видящая… Так где хозяин Арри предпочитает завтракать?
— Пойду в зал, — ответил я, — надо же мне поговорить с Полумной. Но прежде всего мне надо одеться, а здесь нет моих вещей. Как думаешь, я могу позвать ещё одного домовика сюда, чтобы он принёс мои вещи?
— У хозяина Арри есть ещё один домовик? — наклонив голову набок, спросила эльфа.
— Да, есть. А это что для тебя проблема?
— Нет, — покачала головой Лина, — это хорошо, что у хозяина два домовика. Хозяин Арри сильный и могущественный волшебник. Хозяин может позвать всех своих слуг куда угодно.
Оставив Бадди, притащившего мне почти всю одежду, которую мы купили в маггловских и в волшебных магазинах, и Лину знакомиться, я выбрал тёмно-коричневую рубашку из шёлка, вытканного из лунного света Травниками, с открытым воротом в стиле Апаш, и классические брюки чуть светлее рубашки. Мантию решил не надевать, в Швейцарии мантии носят только Магистры какой-либо Гильдии, вместо неё надел длиннополый до колена двубортный пиджак песочного цвета, расшитый рунами из серебряных шёлковых нитей по подолу и краям рукавов. Расчесал волосы на пробор и, распустив их свободными волнами по плечам, закрепил тонким обручем из белого золота, открывая лоб, чтобы все видели, что никакого шрама у меня и в помине нет. На палец правой руки надел перстень из того же металла, что и обруч, с белым круглым камнем посередине. Знак траура в древней Индии. (считалось, что в белом камне хранится душа усопшего до тех пор, пока Высшие Силы не отправят её на перерождение. Носить такие камни могут только близко-кровные родственники мужского пола. Отец, брат, сын. Качество и ценность камня зависит от социального статуса покойника, чем выше было его положение в мире живых, тем драгоценней камень. Когда душа покидает камень, он темнеет, и можно снимать перстень. (больная фантазия автора)) Обулся в лёгкие мягкие туфли песочного цвета из кожи змеи. Зашёл в ванную…
— Ох и красавчик! — воскликнуло зеркало. — Все девчонки будут твоими, да что там девчонки! Парни тоже, — хихикнуло волшебное стекло.
Кивком согласившись с зеркалом, я, подмигнув своему отражению, крикнул о чём-то тихо переговаривающимся в каминной эльфам:
— Бадди, Лина, я ушёл, — вышел из апартаментов Годрика Гриффиндора.
Я не боялся, что потом не найду своё временное жильё. В случае, если забуду, вызову Лину на помощь.
В Большом зале уже сидели самые ранние «пташки». Оглядевшись, увидел за столом «воронов» сидевших рядом Полумну и Невилла и направился к ним.
— Доброе утро, — вежливо обратился я к ним. — Позвольте, фройляйн, сесть рядом с Вами.
— Доброе утро, — подняли они головы. Девушка улыбнулась и кивком показала на лавку. Я заметил, что у них обоих на правом рукаве чёрных мантий были белые широкие повязки.
— Пожалуйста, садись, …Арри, — нежным голосом сказала Полумна и чуть насмешливо посмотрела на меня, когда произнесла моё новое имя. — Меня зовут Полумна Лавгуд, а это — Невилл Лонгботтом. Мой жених.
— Жених? — качнувшись, перелезая через лавку, не удержался от удивления.
— Да, жених, — ответила девушка и взяла парня за руку. — Мы очень любим и уважаем Гарри, — печально наклонила голову видящая.
— Невилл Лонгботтом и Полумна Лавгуд, — я сделал вид, что что-то вспоминаю, — Да, я читал о вас в дневнике брата. Он очень хорошо о вас отзывался.
— Гарри вёл дневник? — спросил Невилл, наклоняясь ко мне через девушку.
— Да. С того времени, как только научился писать, и до…последнего дня, — я постарался ответить непринужденно, накладывая себе в тарелку из общего котла овсяную кашу, густо поливая её сиропом жёлтого цвета. Иначе есть эту размазню невозможно, а яичницу с жареным беконом доктор Штейнер есть мне категорически запретил, хоть и уверил меня, что абсолютно здоров. — Так что я много знаю о его жизни, как до Хогвартса, так и в школе.
Зал постепенно начал заполняться учащимися. Стол когтевранцев стоял около входных дверей, и все, кто заходил, заметив меня, тормозили, молча кивали и продолжали движение к своим столам. Сами же «вороны», не обращая внимания на то, что за их столом сидят — гриффиндорец и посторонний человек, спокойно усаживались на свои места и принимались за еду, закрывшись от всех книгами. Вообще когтевранцы поддерживали нейтралитет в противостоянии двух факультетов, и конкретно меня. Они оказывали больше молчаливую поддержку, чем участвовали вместе со всеми в гноблении и опорочивании Мальчика-который-выжил. Кстати сказать, панно со стены исчезло, как и траурная окантовка со знамён факультетов. Не иначе как директор решил, что хватит негатива? …А может, это сам замок решил убрать напоминания о смерти ученика, зная, что на самом деле он жив и достаточно здоров?
В зал чинно вошли дети аристократов — слизеринцы, во главе со своим лидером, «серебряным принцем» факультета Драко Малфоем. Я невольно поднял голову и посмотрел на него. Выглядел он не лучшим образом — лицо бледное, бледнее обычного, веки набухли, тёмные синяки под глазами, словно от недосыпа, пепельные прямые волосы, распущенные до плеч, больше не прилизаны, а расчесаны на пробор, как у меня. На правом рукаве школьной мантии такая же белая повязка, как у Полумны и Невилла. Блондин остановился напротив меня, и, несколько мгновений прищурившись, вглядывался в моё лицо. Ни в его мимике лица, ни в жестах ничего не отображалось… Потом он перевёл взгляд на стену за преподавательским столом, и только тогда я заметил чуть дрогнувшие в ухмылке губы, а когда его потянула за руку Паркинсон, он резко отвернулся и пошагал к своему столу.
Последними в зал влетели весёлой шебутной стайкой гриффиндорцы. Рон Уизли, окружённый приятелями, что-то громко рассказывал им, размахивая руками, а те взрывались очередным смехом. Гермиона шла рядом с другом и снисходительно улыбалась. Она первой обратила внимания на нас с Невиллом и, повернувшись к однофакультетникам, шикнула на них, кивая лохматой головой в нашу сторону.
— Лонгботтом! — заорал Рон, подбегая к Невиллу и бесцеремонно хватая того за плечо — Ты не заблудился случаем?
— Нет, не заблудился, — отпихивая от себя рыжего однокурсника, спокойно ответил шатен.
— Рональд Уизли, — уткнув руки в бока, а’ля Молли Уизли, строго прошипела староста школы, — веди себя прилично! Что о нас подумает брат Гарри?
— А что ему о нас думать? Он даже не посчитал нужным пообщаться с лучшими друзьями своего брата. — Рон, брезгливо морщась, посмотрел на меня. — Посмотри, — ткнул он в меня пальцем, — он такой же, как и слизеринцы… Такой же лживый и хитрый змей! Ишь — вырядился! Да Гарри никогда бы в жизни не надел на себя такую выпендрёжную одежду…