— Да, молодой человек, это необходимо сделать. Ваша чистая магия не повредит бесценным изданиям, — уверенно проговорила мадам Пинс.
Я пожал плечами, ну, раз она так настойчива, почему не помочь женщине… Пройдя вдоль всего стеллажа длиной ни много ни мало около тридцати футов (десять метров), а главное, он был цельный. Вычислив приблизительно середину, я, расставив в стороны руки, пустил в них свою магию и стал потихоньку отступать назад, таща за собой облегченный невербальными чарами, заставленный тяжеленными книгами предмет библиотечной мебели. Кстати, это было сделать совсем несложно. Отодвинув его на фут от стены, я посмотрел на Пинс — она была впечатлена.
— Этого хватит? — спросил я, не опуская рук.
— Хватит, — кивнула она, пряча своё восхищение глубоко в глазах. Но я-то видел… — Нам надо пройти за него, — она быстро подошла к одному краю стеллажа, — вот эту часть можно ещё немного сдвинуть…
Можно – значит можно. В общем, нам удалось протиснуться в небольшой проход между полками. Мадам Пинс начала водить рукой по абсолютно монолитной стене, сделанной из цельного куска камня. Я, по крайней мере, не видел ни щелочки, ни трещинки.
— Это здесь! — воскликнула она и остановилась около центра стены. — Приложите руку к этому месту, мистер Поттер, и пустите свою магию, — сказала она и отступила назад, пропуская меня к стене.
— Что здесь? — неуверенно спросил я.
— Не откроем – не узнаем. Ну же, молодой человек, не бойтесь. Замок Вам не причинит вреда.
Я опять пожал плечами и дотронулся ладонью правой руки до стены. Сначала ничего не происходило, потом я почувствовал, как стало нагреваться это место. На стене засветился какой-то знак, но это была не руна, я, по крайней мере, такой не встречал ещё. Знак, мигая как светофор, светился жёлтым, красным, зелёным и коричневым светом.
— Проведите по знаку пальцем, Сир, — почтительным голосом произнесла библиотекарша.
Я резко повернулся к ней всем телом и, вопросительно подняв брови, уставился на неё. Что это ещё за СИР? Это же обращение к монарху! Женщина склонилась в реверансе. Что за чёрт?! Вот откуда она может знать о настоящем происхождении моей матери? Ну, и моём тоже…
— Проведите пальцем по знаку, — упрямо повторила она, продолжая стоять в полупоклоне.
Я опять недоумённо пожал плечами и выполнил просьбу этой женщины. Провёл безымянным пальцем правой руки по рисунку, мигание остановилось, и знак начал исчезать, впитываясь в каменную стену. А на его месте появилась дверка, похожая на дверку в сейфе дяди Вернона. Только без кнопок с цифрами и буквами для тайного шифра, который знали все домочадцы и даже я — день, месяц и год рождения Дадлика. Как же, великая тайна! Чем беззастенчиво и пользовался Дадли, по-тихому подворовывая у своих родителей денежки. Да ладно, что-то я отвлёкся. Я снова прикоснулся ладонью к металлической дверке, что-то внутри щёлкнуло, и она распахнулась. В небольшой выемке лежала всего лишь небольшая деревянная шкатулка. Никаких украшений или знаков на ней нет. Просто отполированная до блеска шкатулка из чёрного дерева. Проведя над ней рукой, я не обнаружил никаких защитных чар, ни тёмных, ни светлых.
— Возьмите её, Сир. Это вещь предназначена для Вас, — проговорила мадам Пинс.
— С чего Вы взяли, что это предназначено именно для меня? — недоверчиво переспросил я, рассматривая шкатулку.
— Я не могу ответить, просто знаю. — сказала библиотекарша, — это знание передавалось в нашей семье из поколения в поколение и только по женской линии. Со времён основания школы в этом замке наши предки работали в библиотеке Хогвартса. Я последняя в семье Хранителей знаний Хогвартса. Мне эти знания передала моя бабушка перед своим уходом к Вечной Леди. Что находится в этой шкатулке, никому не известно, нам только велено передать её потомку Великого Дракона. Больше я Вам рассказать ничего не могу, просто потому, что сама ничего не знаю. Но когда в школу поступил Ваш брат, директор настойчиво приказал не разрешать ему заходить в Запретную секцию библиотеки. Да и вообще, Гарри очень редко посещал её и только в сопровождении своих друзей. Я не могла почувствовать его магию, а вот с Вами… Совсем другое дело. Ваша древняя магия драконов просто льётся из Вас… Как чистый родник.
Я не стал вытягивать из неё подробности, не знает – так не знает. Чего зря мучить женщину? Напрягу Наставника этим вопросом. Может, раскопает что-то о древней магии и Великих Драконах, он мужик упорный. Не без робости я взял в руки шкатулку, на крышке появилась надпись на староанглийском языке.
— Что здесь написано, мадам Пинс? — показал я ей шкатулку.
— Ничего не написано, — внимательно посмотрела она на крышку. — Я ничего не вижу.
— Что ж, придётся разбираться самому. — вздохнул я.
Поставив всё на место, как и было, мы вышли из запретной секции. Мадам Пинс заперла замок на ключ, и мы прошли в переднюю часть библиотеки. Женщина вдруг опять замерла на месте, я не понял сначала, в чём дело, неужели ещё какие-нибудь сюрпризы? Но нет, она пришла в себя через мгновение.
— Вон в той секции хранятся подписки газет за последние двадцать лет, — как ни в чём не бывало, произнесла библиотекарша, — можете их просмотреть в любое время, мистер Поттер.
— Вы мне предложили расспросить очевидцев того времени, — растерянно глядя на неё, проговорил я. Что же произошло? Мне показалось, что она забыла обо всём, что произошло, как только мы вышли из Запретной секции.
— Все нужные Вам имена Вы можете самостоятельно вычислить из прочитанного, — равнодушно и немного рассеянно посмотрела на шкатулку, которую я всё ещё держал в руках, и спокойно вернулась за свой рабочий стол. Странно! Всё это очень и очень странно!
Раздался гонг колокола, значит, скоро закончится первая пара, надо двигаться к кабинету трансфигурации. Я положил шкатулку в ранец и, попрощавшись с мадам Пинс, отправился к кабинету Макгонагалл.
Много времени в обществе своей бывшей деканши я не провёл. Выслушал хвалебные оды в адрес своих родителей и «брата». Проникся её сожалениями и сочувствием… Категорично отказался от предложения пожить с гриффиндорцами, которые так любили и уважали Гарри Поттера, и могут многое поведать мне о его жизни и приключениях, в которые он встревал каждый учебный год. Сказал, что все это я знаю из дневников «брата», чем очень заинтересовал заместителя директора. На что и был направлен акцент о том, что Поттер вёл дневник… Мало ли что в нём мог написать Мальчик-которого-сделали-главным-героем-драмы. Пусть поволнуются… Тем более, что я сказал о своем желании найти хорошего журналиста, чтобы написать книгу о брате и вообще о семье Поттеров. На это Макгонагалл посоветовала всё же дать прочитать эти дневники директору Дамблдору, типа я, то бишь Гарри, был его опекаемым, и для директора был всё равно как внук… На вопрос — почему тогда Поттера отправили жить к магглам – она раздражённо сжала губы и тут же переключилась на обсуждение моих занятий. Я выбрал четыре дисциплины, одна из которых не преподавалась в Хогвартсе. Но и попечительский совет, и администрация школы, обязаны предоставить мне преподавателя по староанглийскому языку. Ведь за всё уплачены немалые денежки. Да и репутацию «самого лучшего в магическом мире учебного заведения для волшебников» желательно сохранить. Мои индивидуальные занятия будут проходить после основных уроков, так что до обеда я буду свободен. Довольный таким раскладом дел, ведь ученики и преподаватели будут заняты, я буду иметь возможность прочесать и территорию, и сам замок, значит, никто не заметит моих поисков странного ментального артефакта, так влияющего на сознание людей. Оставив профессора Макгонагалл в непонятках, я вернулся в свои апартаменты. Кстати, я сразу же нашёл и лестницу, которая ведёт на восьмой этаж, и комнаты. Меня как будто кто-то вёл в нужном мне направлении.
Мои домовики были на месте, они вычистили до блеска камин, намыли окна, и вообще навели полный порядок, не сместив с места ни одной вещи. Я пошёл в кабинет и позвал их с собой. Нет, будить Основателей я пока не решился, вдруг они будут недовольны, что я занял апартаменты одного из них, да и отчитываться перед Слизерином за убиенного мной василиска не тороплюсь. Конечно, я понимаю, что портреты ничего серьёзного сделать мне не смогут, но, как говорится, во избежание, подождем с пробуждением.