На полу лежало с десяток дворфов с разной степенью травм.
«Это не тверды сделали, — понял я, — это поработал Адвокат в свойственной ему манере. Грубой силе и количеству он противопоставил свою силу».
Я вышел в центр и спросил:
— Кто мне скажет, что тут происходит?
— А ты кто такой? — вскричал один из стоящих на ногах дворфов с опухшей, окровавленной рожей. Вся его борода была залита кровью, а во рту не хватало половины зубов.
Жюль, увидев меня, обрадовался и, потрясая стулом, угрожающе произнес:
— Ну все, коротышки, молитесь своим богам. Прибыл мой лорд. Сейчас он вам покажет.
Дворф посмотрел на меня лютым взглядом:
— Ты, сопляк, ответишь за своих людишек. — Он сплюнул кровавую юшку.
— Да, теперь за этих оболтусов отвечаю я, — посмотрел на своего тверда и вслух произнес: — Притащи мне этого наглеца.
Через секунду пес уже тащил по полу дворфа, который истошно вопил. Я поднял его за шиворот, не стесняясь силы, которую мне дал Лиан.
— И что я вам должен, любезный? — спросил я.
В зале установилась мгновенная тишина. Никто не ожидал такого оборота. Дворфы напали на людей Ведьмы. А чем это карается, местные знали хорошо.
С пола поднялся и сел, качаясь из стороны в сторону, коренастый седой дворф и выплюнул сломанные зубы.
— Тан, приносим свои извинения. Примите откуп. — Он залез в сумку и вытащил мешок. — Здесь пятьдесят монет золотом. Вы удовлетворены?
По моей команде одна из сук выхватила у него кошель и принесла мне. Я взял и сунул в свою сумку. Посчитал раненых и достал одиннадцать флаконов моего исцеляющего зелья. Поставил на стол.
— Это вам, уважаемые, на лечение. Приношу извинения за моих людей. — Я сделал все, чтобы замять скандал, не вдаваясь в подробности. Принял выкуп, дал исцеляющее зелье и принес извинения.
Услышав мои слова, зал одобрительно загудел. Дворф помягчел лицом.
— Извинения приняты, тан. — Он первым поднялся и подошел к столу. Открыл флакон и влил в свою широкую глотку эликсир. На наших глазах его лицо стало принимать нормальные здоровые черты. Синева и опухоль сходили, как сдувается воздушный шар. Он сунул палец, больше похожий на сардельку, в рот и удивленно проговорил: — И зубы растут!
А мне пришлось вздохнуть. От выпивки теперь не отвертишься.
Обратно в нашу комнату я тащил на себе Жюля, который был пьян вусмерть, и поддерживал под руку Моргана. Внизу остались лежать без чувств одиннадцать дворфов-наемников. Как и в случае с гномами, я всех перепил не пьянея, вернее, это сделал Лиан, который очищал мой организм, переводя любую доступную энергию в энероны. К огромному удивлению не только дворфов, но и остальных посетителей трактира, я оставался трезв, как стеклышко. Даже пару десятков раз выигрывал пари. Но потом со мной спорить перестали, и, став богаче на тридцать золотых корон, я потащил моих непослушных товарищей в номер.
Утром Жюль встал опухший, как искусанный пчелами. Он с трудом говорил и подполз на четвереньках к моей кровати.
— Милорд, — просипел он еле слышно, — дайте противоядие.
— Не дам, — ответил я, не открывая глаз. — Мучайся.
— Тогда добейте. Будьте милостивы.
Я поднялся и сел на кровати.
— Вот скажи мне, тан, я могу тебе доверять?
— Можете, милорд. — Слова Жюлю давались с трудом.
— Тогда почему я увидел вас с Морганом внизу? Я говорил вам сидеть в номере и не вылезать?
— Говорили, милорд. Дайте противоядие или убейте.
Понимая, что толком поговорить с болеющим похмельем сыном лейера не получится, я достал два флакона с эликсиром.
— Пейте.
Жюль не мог открыть пробку, так как руки у него дрожали. Пришлось отобрать пузырек, открыть и влить в его алчущий рот зелье исцеления. Он глотал так, будто только что вышел из безводной пустыни. Затем упал животом на пол и так пролежал минуту-другую. Поднялся он вполне здоровым.
— Простите, милорд, это случилось неожиданно. Нам потребовалась горячая вода, чтобы обтереться, а где ее взять, мы не знали. Одному идти спрашивать мне было боязно, вот и взял с собой Адвоката. Простите, милорд, Моргана. А он взял и наступил на ногу одному из бородатых коротышек. Еще сказал ему: «Не путайся под ногами, мальчик».
— А что? Я хотел проявить вежливость, — отозвался со своей кровати Морган. — Я его не заметил. Так он полез драться, достал ножик и стал орать, что вызывает меня на поединок чести. Пришлось отобрать его ножик и сказать, что он острый и им можно обрезаться.