Вот оно, то самое катание на качелях, когда ты внизу и нет сил подняться…
Я стояла у кроватки и наблюдала как безмятежно спала моя дочь. Ди тихо посапывала, лёжа на спинке, слегка прикрытая тонким одеяльцем. Дыхание ее было ровным и спокойным. А сам сон тихим и безмятежным. Как я себя ощущала в роли мамы? Да, наверное, интересно. То есть, я уже до беспамятства любила свою дочь, мечтая быть с ней рядом двадцать четыре часа в сутки, боясь дышать в её сторону. Я ненормальная?! И наверное, психичка, но что поделать, так я чувствовала и так мне было комфортно быть с ней.
Тёплые руки обвили мне талию и я улыбнувшись, ощутила теплое щекотливое дыхание сзади опаляющее мою шею.
— Как вы тут, девочки?
— Спим — шепотом отозвалась, улыбаюсь и сама зеваю, понимая, что немного устала.
— А я думал, ты голодная, приготовил для тебя бутерброды с индейкой и пармезаном. Идём… тебе надо поужинать.
Вместе мы сидели в кресле перед камином, в огненном танце плавно и с треском танцевало пламя, что вылизывая длинными языками поленья, страстью собственной похоти грубо ласкало их перед смертью даря такую страстную и жестокую любовь… Воронов сидел рядом, вернее он обнимал меня, пока я наслаждалась индейкой и пармезаном. Раньше я не особо много ела, а после случившегося и вовсе не было такого желания, на нервах была, этим и была сыта по горло. Сейчас же я наслаждалась бутербродами, вкушая их.
Воронов, крепко обнимая меня, неспешно и аккуратно поглаживал мне волосы. Тёрся щекой о моё обнажённое плечо, вдыхая мой запах. Он прикрыл глаза и просто молча ласкал меня. Я смотрела как в камине медленно умирают поленья сгорая в яром пламени последнего огненного поцелуя вкуса палёной утраченной и последней надежды. Его рука легла мне на бедро, слегка сжала, а потом словно змея заскользила вниз… потянула за молнию, опуская ее вниз… он осторожно принялся стягивать с меня джинсы, и тут внезапно
в памяти резко всплыл обрывочный кусок какого-то странного воспоминания. «Я видела лицо Макса так близко с собой, что отчётливо могла расслышать его тяжёлое и пряное дыхание. Оно, опаляя моё лицо, а его руки держали мои, и хоть я отчаянно пыталась драться с ним, отпор дать ему у меня не получалось. Вот его рука скользит по моему бедру вверх, срывает с меня брюки, грубо пытается стянуть трусы и… всё, на этом воспоминание жестоко обрывается» А я…я не могу, вскакиваю с дивана и отворачиваюсь…
Стою как идиотка, пытаясь успокоиться. Воронов медленно подходит ко мне сзади, молчит. А потом… Придержав меня за руку, он медленно сел. Чтобы удержать равновесие, я вынужденно схватилась за его плечи. Он улыбнулся и подался вперёд. Сжав крепче мой затылок, мягко коснулся губ. Моё тело пронзила странная неведомая до этого момента сладкая дрожь. Не омерзение, как я думала после того, что увидела и вспомнила, а удовольствие. Это смутило и напугало.
Ухватившись за его рубашку, я не шевелилась, не зная, оттолкнуть его или притянуть ближе. Почувствовав мою заминку, Воронов провёл кончиком языка по моей нижней губе. Так чувственно и нежно. Растерявшись, я приоткрыла рот. Рваный выдох звучал особенно громко в царившей в комнате тишине. Прижав меня сильнее к своему мощному телу, Я мгновенно напряглась и уже занесла руку, чтобы высвободиться, но он поймал меня за запястье.
Не шевелясь, я, задержав в легких воздух и слушая собственный обезумевший пульс, молчала. Наши губы разделял всего лишь дюйм. Я даже не сразу сообразила, что произошло. Задыхаясь, уронила руку, и сама преодолела этот последний дюйм! Но мне самой нестерпимо захотелось проверить, узнать, почувствовать… Его рот как и всегда оказался мягким и скорее убеждающим, чем властным. Прижавшись губами к моим губам, он принудил меня разжать их, а потом просунул между ними язык и совсем вскружил мне голову.
Но вот ловкие руки Воронова прожгли тонкую ткань у меня на бедрах, потом очутились под свитером, и я в упоении ощутила, как прилив страсти накрывает меня с головой. Воронов явно чувствовал, что еще немного — и он утратит остатки терпения и самообладания, к которым так старался себя приучить. Он готов был накинуться на меня прямо здесь, повинуясь зову природы. Все его нутро изнывало от буйного желания и уже упиралось мне в бедро. Здесь и сейчас! Он резко притянул меня к себе и опрокинул на пол.