— Гера, ты что, подкатываешь к ней?
Наконец змей искуситель улыбнулся, посмотрев на меня:
— Таакк, а в чем собственно дело? Она осталась одна, беременная. А я может хочу семью, задумываюсь жениться. Какие претензии я не пойму?!
Я вспыхнул подобно фениксу. Все во мне пылало праведным гневом. Да как же он не понимает??!
— Герман, ты не понимаешь??! Она — мой враг, а ты, подкатываешь к ней!!! Тебе плевать на меня что ли??!
Как ты можешь, похотливая и гулящая ты скотина?!
Она мой враг номер один, я ее ненавижу! Ты что, делаешь?!! Ты меня предаёшь что ли??!
Скрестив руки на груди, Герман откинулся на спинку кресла, и нагло так на меня посмотрел:
— И что дальше? Мне в её сторону теперь смотреть нельзя что ли? Какая мне разница что там между вами произошло?! Ко мне это не относится, дорогой мой друг. Если я захочу, то начну подкатывать к ней, а захочу так и вовсе женюсь и ребёнка удочерю. У меня вон может мечта, молодая и богатая, жена красавица и дочь.
Я чуть не умер сейчас. Что… Что? ЧТО???!!!!
— Она сидела
Привел я первый аргумент — Она убийца
Привел второй
— И этот ребёнок… ее изнасиловали.
Третий… не лишний…
Давыдов к моему удивлению, развернул ко мне свой ноутбук, где на пол экрана красовалась фотография Лили. Улыбнулся
— А я знаю. Я все о ней знаю. Сидела, убила, оправдали, защищалась. Все это я знаю. И знаешь что?
Герман вышел из-за стола, поравнявшись со мной, улыбнулся:
— А мне плевать… что она сделала… в отличии от тебя. Понял?
Взял тонкий листок бумаги и первым покинул свой кабинет. Ах ты… ш… кобелина!
(Лиля)
Я как раз успела надеть кофту и брюки, собралась накинуть на плечи кожаную куртку, когда в палату вошли вначале Воронов, а затем и Давыдов. Второй протянул мне рецепт — Лиля Игоревна, это хорошее лекарство, от анемии. Не наше, французского производства. И скажу, что вам надо меньше нервничать, почаще гулять на свежем воздухе и пожалуйста, хорошо питайтесь. Вы меня услыша…
Я хотела ответить, но Воронов меня перебил. Он выхватил рецепт из рук Германа, второй рукой схватил меня за руку и заключил
— Я этим займусь
Быстро вывел меня из палаты. Я конечно обалдела от такой реакции, но он быстро потащил меня к выходу. Оглянувшись, я заметила улыбку на лице Давыдова. Он стоял облокотившись спиной о косяк двери и с интересом а главное с азартом наблюдал за происходящим. Весело подмигнул мне, Воронов вывел меня из клиники. Снял машину с сигнализации и открыл двери.
— Садитесь
Я замотала головой — Зачем?
Воронов казалось не понимает.
— Что, «зачем»?!
— Зачем вы делаете это Воронов? Зачем помогаете мне, когда так сильно ненавидите?
Воронов открыл и придержал для меня дверцу своей машины:
— Сядьте, Лиля, я просто отвезу вас домой.
Я решила что его подачки мне не нужны. Протянула руку
— Телефон верните, я позвоню подруге, она меня заберёт.
Воронов казалось был очень зол. Его взбесила моя просьба. Он смотрел на меня странно. Так, словно бы злиться. И дело не в том что я враг его семьи, которая оказалась на небесах по моей вине. Тут было что-то другое.
— Я. Предложил. Вам. Свою. Помощь. Что. Не. Так?
Грубо и холодно поинтересовался он.
— Я боюсь ехать с вами в одной машине, потому как вы меня ненавидите и желаете мне и моему ребёнку смерти.
Призналась ему я, кажется Воронов слегка опешил. Он с минуту смотрел на меня, молча. Притом слегка потёр виски и закрыл глаза. А когда вновь открыл их, словно снова овладев собой, спокойно, но устало, процедил:
— С чего вы это взяли?! Я вас не ненавижу, я зол. И я узнаю что случилось там на дороге в тот страшный вечер на самом деле. А пока я просто зол, но смерти вам, а уж тем более вашей невинной и чистой дочери, не желаю. Но, если пребывание со мной в одной машине настолько для вас страшно, я могу проводить вас домой пешком, тем более что Герман рекомендовал вам гулять на свежем воздухе, а дом ваш находится здесь совсем не далеко.
Интересно… ну хорошо… пусть проводит, раз так хочет. Тем более, что после случившегося сомнений не остаётся. Меня хотели убить. И быть одной мне сейчас не безопасно.
— Хорошо, спасибо. Отвезите меня, домой, пожалуйста.
Никита ехал медленно, довольно спокойно. Он смотрел на дорогу, я смотрела на него… Он такой красивый когда не орёт и не плюется словно змей ядом. А так, пустозвон и… хитрец. Лис — одним словом. Но, к нему мне стоит обратиться, на счёт компании, раз уж он соизволил снизойти до общения со мной. Хотя причины его такой смены настроения и реакции на меня, увы не знаю.