Но залпы тоже не вечны, наездники понимали это. Поднимаясь в дыме Барса, пристеголов близнецов смог преодолеть завесу обстрела и, свернувшись горящим колесом*, прокатиться по краю трибун, поджигая скрипучее дерево. Ореол пламени объял арену, разгораясь всё больше, захватывая каждый кусочек деревянных скамей. Охотники бежали от огня, пытаясь спасти свои жизни, но всё равно несколько из них упали в другой мир, оставляя тело на горящих досках.
Обстрел прекратился почти в один миг. Беззубик, у которого ещё оставалось пара залпов, взлетел вверх, собираясь выстрелить вслед убегающим охотникам… И только тут Иккинг заметил, что с ним нет Дагура. Первой мыслью Хэддока было то, что берсерк всех их предал, но в следующую же секунду юноша разглядел викинга, который положил ладонь на нос Тройного Удара… Правда, над этим Иккинг предпочёл подумать позже, ведь сейчас нужно было нагнать Вигго.
Благодаря уловке близнецов и Тройному Удару, который отправил в нокаут особенно отчаянных воинов, что решили пробраться на арену и перебить всех наездников вблизи, база Драконьих Боёв была полностью разрушена. Восстановив свой запас залпов, Сарделька вместе с Розой Ветров и их наездниками разнесла малые строения, что расположились у края арены. Корабли, которые стояли в порту, были сожжены дотла. Однако… Вигго на острове не нашли. Как и Райкера.
— Тор, почему он всегда ускользает? — в отчаянии крикнул Иккинг, приземлившись на погоревшую арену.
Обугленные трибуны, разрубленные цепи и странная тишина… Вот-вот и ветер начнёт гулять на теперь уже заброшенном острове. Освободив драконов, что держали в клетках, наездники собрались все вместе, решая, что делать дальше. Кривоклыка так же нашли в клетках. Радости Сморкалы не было предела, хотя, все поняли, что она была чем-то вроде самозащиты. Йоргенсон не хотел показать пережитого страха смерти на своём лице, поэтому даже немного переиграл, встретив своего дракона. Впрочем… Он действительно беспокоился о нём.
— Потому что это Вигго, — ответил Дагур, опершись на топор.
— И не просто Вигго, — вставил свою лепту Задирака. — А Вигго Гримборн!
Иккинг фыркнул и вдруг замер, смотря на берсерка с расширенными от удивления глазами. Он вспомнил о мгновении, которое успел заметить на арене… Дагур, положивший ладонь на морду Тройного Удара. Берсерк стоял совсем рядом с совершенно спокойным драконом, который всё ещё непонимающе смотрел на наездников, правда, уже без враждебности.
— Постой, ты… Ты приручил его? — удивлённо выдохнул Сморкала, у которого глаза полезли на лоб.
Дагур снисходительно улыбнулся. На самом деле, берсерк и сам не понял, что произошло. Просто в один момент он бросился защищать этого невероятного дракона, рискуя абсолютно всем. И в малой битве, когда небольшая группа охотников ворвалась на арену (их, естественно, никто не заметил), Тройной Удар сражался рядом с Дагуром так, будто считал его равным себе. Может быть, поэтому берсерк и смог поладить с этим драконом? Доказав друг другу силу, мощь и самоотверженность, дракон и человек скрепили между собой странную, необъяснимую связь. Правда, Дагур о ней ещё и не думал… Просто приятно было знать, что у него появился приятель среди драконов.
— Да, Сморкоголовый, — наконец ответил он таким тоном, будто приручить дракона всё равно что переступить через ступеньку. — В бою мы довольно неплохо так поладили.
— Что это был за приём, Задирака? — вдруг спросил Рыбьеног, желая привлечь внимание к кому-нибудь другому, но только не к Дагуру.
— Мы его опробовали недавно, — с гордым видом пояснила Забияка за брата. — Конечно, самим нам приходится спрыгивать с дракона, когда он собирается в колесо, выдыхает газ и поджигает его… Но мы ещё над этим работаем.
— Невероятно, — выдохнула Хедер. — Вы сегодня наши герои.
Дагур резко повернул голову, вмиг растеряв всю свою показную непринуждённость. Он понимал, что замечание Хедер справедливо, и всё же его задело, что она ничего не сказала на то, что он приручил новый и опасный вид дракона. И даже более… Она и не взглянула на него. Во всяком случае, все пять раз, когда берсерк обращал к ней свой взгляд, Хедер говорила о чём-то с… Рыбьеногом.
— Ну вот, Хэд, теперь я окончательно чувствую себя героем, — подмигнул девушке Задирака, выпрямившись, и предложил. — Давайте свалим отсюда поскорей? А на Краю устроим пир? В нашу честь, разумеется.
На это никто не смог ничего возразить.
***
Рыбьеног играл какую-то мелодию на флейте, смотря на танцующих в центре зала Астрид и Иккинга. Сморкала растянулся на столе, порой даже «перехрапывая» мелодию флейты. Пережив сильный шок, он очень устал и уснул, так и не доев ячью ногу. Забияка хлопала в ладоши, следя за движениями быстрого танца, в котором кружился Хэддок с Хофферсон. Задирака стоял рядом с сестрой, опершись о стену, и чувствовал себя победителем жизни. Уставших драконов наездники оставили в стойлах почти сразу, как только добрались до острова. Для Тройного Удара тоже нашёлся свой дом, хотя… Этому дракону наверняка потребуется много времени, чтобы привыкнуть к свободе.
Уже давно на Краю не было подобных праздников. Ребята редко устраивали торжества, почти не праздновали дней рождений. Их жизнь была слишком сложна и запутана для того, чтобы находить время для отдыха. Однако в этот раз близнецы смогли уговорить Иккинга устроить пиршество. Хедер на пару с Рыбьеногом приготовила много угощений, составив их горой на столе. Задирака зачем-то притащил в зал чучело яка, которое близнецы нарядили в парадный викинговский костюм. Устроить пир оказалось гораздо проще, чем все думали, и теперь, когда основная часть (в виде поедания угощений, историй и шутебно-хвалебных речей близнецов) закончилась, викинги перешли к танцам.
Если бы не Дагур, Иккинг бы никогда не осмелился пригласить Астрид потанцевать. Хэддок считал, что это выглядело бы со стороны довольно двузначно, но берсерк заверил его, что в головах полудохлого Сморкалы и сумасшедших близнецов даже близко не промелькнёт левой мысли.
И сейчас, смеясь, подпевая мелодии песни, влюблённые викинги буквально парили над деревянным полом, совершенно забыв о том, что существует реальный мир. В глазах Астрид мелькала вселенная. Хэддок смотрел на девушку так, как никогда раньше. Открыто, искренне, с невероятным теплом. Будто бы в незатейливом, простом танце викингов, он мог сказать ей всё, что чувствует, всё что знает.
Дагур смотрел на них задумчиво. Погружённый в свои размышления, он также потерял связь с реальностью. Почему одни люди любят так, что от их чувств в пустыне вырастают цветы, а любовь других уничтожает галактики? Кто-то может вечность быть рядом, не коснувшись ни разу, просто смотря в глаза близкого человека и срывая для него звёзды с неба. А кто-то даже мгновения наедине с предметом страсти выдержать не может…
Берсерк старался не смотреть в сторону Хедер. Да и, собственно, не смотрел. Она сидела рядом с Рыбьеногом, слушая музыку флейты и смотря с улыбкой на танцующих викингов. Вот уже как полдня Дагур не смел подойти к ней, не говорил с ней, не прикасался к ней. С того самого момента над водой, когда он касался её локтей, её талии… Боги, он был готов отдать всё за возможность просто прикоснуться к ней сейчас. Нежно провести по руке, от плеча до кисти, вдохнуть носом запах чёрных, шёлковых волос. Или же нет… Впиться в неё, подобно монстру, и искусать до крови, до грани безумия.
Стиснув зубы, Дагур закрыл глаза в надежде отогнать наваждение. Но снова она. Она была под его ресницами, под его мыслями. Её глаза, смотрящие с немым страхом. Её нежные губы, коснувшиеся его губ. Её рот, её руки, её тело… Всё сводило с ума. Тот поцелуй, о котором Дагур буквально просил Хедер, заставлял кровь течь по венам в сотни раз быстрее. Эти мысли убивали. Берсерк чувствовал ломку. Понимал, что без ещё одной дозы этого страшного наркотика он умрёт. Рассыплется в прах, уносимый порывами морских ветров.