Вот только, что теперь? Что будет с ними дальше? Неужели вся жизнь пройдёт так, рядом с ним? Страсть, любовь… Но что из этого верно? Странная пустота на душе не давала Хедер понять саму себя. Впрочем… Об этом можно было бы подумать и позже. Единственная мысль, которая тревожила её с утра: как там на Краю? Почему они не присылают жуткой жути? Наверное, думают, что по жуткой почте охотники смогут определить, где она…
— Это вино, — прервав цепь размышлений девушки, произнёс Дагур. — Редкий напиток. В основном у нас тут эль, ещё что-нибудь хмельное из какой-нибудь дребедени… А это отец получил из-за границ Архипелага. Говорят, там настолько тёплые страны, что плоды растут чуть ли не круглый год… Интересно, враньё это или нет? Впрочем, не важно. После него ты забудешь все плохие сны, уверяю.
Девушка чуть улыбнулась. Дагур говорил с равнодушием, не особенно вникая в суть своих слов. Он просто чеканил то, что нужно, хотя явно хотел поговорить о чём-то другом. Однако на отвар напиток похож не был, да и сравнил его Дагур с хмельными… Значит, снова что-то запретное.
Осторожно поднеся к губам кубок, Хедер медленно отпила бордовую жидкость. Мягкое тепло разлилось по телу, обволакивая мысли и чувства своими нитями. Напряжение с каждым глотком спадало всё больше, и хотелось, чтобы этот напиток никогда не кончился… Хотя Хедер успела сделать всего три глотка, не больше.
Дагур резко подался вперёд, буквально выдернув чашу из пальцев сестры и откидывая её в сторону. Остатки вина расплескались по полу, и серебро кубка глухо ударилось об пол. Девушка непонимающе посмотрела на брата, не сразу заметив, как тяжело он дышит. В следующий миг Дагур приблизился, коснувшись ладонью шеи девушки, и прохрипел:
— Порой мне кажется, что я сойду с ума здесь, рядом с тобой, — медленно проведя пальцем от подбородка до нижней губы Хедер, он добавил. — Даже сейчас… Когда этот адский напиток течёт по твоему подбородку… Невыносимо…
Хедер несколько смешалась, впрочем, тут же забыла обо всём. Прикосновения Дагура были приятны, и из них не хотелось выпутываться. Она и не заметила, что пила вино несколько… Неаккуратно. Хотя… ей было уже всё равно. Всегда всё равно. Дагуру нравилось — это главное. Потому что всё, что его, — важно.
— Полетаем? — шёпотом спросил берсерк, переборов себя и опустив ладонь, сжав пальцами запястье сестры.
Но не стоило задавать вопроса… Хедер всегда была согласна. Потому что это Дагур. И с ним невозможно не соглашаться. Потому что всё, что он хочет, нужно.
***
Остров за островом, брат и сестра облетели почти всю цепь вокруг земли берсерков. Тройной Удар и Шипорез рассекали небеса своими крыльями, в то время как их наездники молчали. Что-то повисло между ними. Неосязаемое, но очень важное… Как будто и Дагуру передалась эта странная фраза. «Что дальше?». Неужели вся их жизнь будет здесь, на острове берсерков, с бурными ночами и пустотой внутри? Не может же быть такого… Правда, похоже, так чувствовала только Хедер.
— Приземлимся на этот, — крикнул Дагур и стал снижаться к подножию водопада небольшого островка, который со стороны казался совершенно необитаемым.
Хедер послушно спикировала следом и, когда Роза Ветров коснулась лапами камня, спрыгнула на площадку, смотря вверх, на ниспадающие потоки воды, что уходили куда-то вниз, к реке, ведущей в море…
Слишком красиво и чисто. И страшно немного. Чем-то этот водопад напомнил тот самый, на далёком острове, где Хедер увидела Дагура впервые после плена у Вигго. Впервые… Это оказалось страшной ошибкой. Или, наоборот, волей судьбы… Кто знает? Вот только мгновения рядом с Дагуром, сны в кольце его рук, его поцелуи и касания — единственное, о чём Хедер никогда бы не стала жалеть. И не жалеет.
— Нравится? — осторожно спросил Дагур, подойдя сзади и коснувшись губами уха девушки.
— Не думала, что ты можешь быть романтиком, — усмехнулась она, повернувшись и смотря в глаза брата, ожидая чего-то.
Сама ещё не осознавая, чего…
Некоторое время брат и сестра стояли молча. Шумел водопад, медленно плыли облака по небу… Мир застыл в каком-то трансе. Всё это было искусственным, неправильным, потусторонним. Словно кто-то нарисовал архипелаг на холсте и потом перенёс на него маленькие фигурки людей, заставляя их двигаться, любить, умирать, ненавидеть… И всё это одновременно, с сотнями судеб, в целом клубке вселенной. Кто этот художник, что любит убивать самых лучших, оставляя под солнцем гнить падших? Кто он… Зачем он всё это рисует?
— Ты думаешь, они в порядке? — вдруг спросила девушка, не зная, как разорвать повисшую тишину.
— Кто? — недоумённо переспросил Дагур, который почти ушёл в свои мысли.
— Наездники… Прошло столько дней, знаешь. Вдруг с ними что-то не так?
— Я уверен, что всё в порядке, — пожал плечами берсерк. — Иначе бы охотники давно знали, где мы с тобой.
Хедер ничего не ответила. Только вздохнула, опустив глаза. Ей почему-то казалось, что время остановилось перед тем, как вновь рвануть вперёд. Что эти дни на острове берсерков будут лишь чертой на карте их жизни. Что дальше будет что-то страшное… Кошмары всё чаще тревожили её, и постоянное ощущение мрака не давало покоя. Ей казалось, что запретная связь с братом тянет её вниз, в грязь, в пропасть. И это чувство не исчезало… Порой казалось, что она уже в этой грязи и во мраке. Но стоило взглянуть в глаза Дагуру и всё падало обратно внутрь, вглубь души. Ведь всё это, все эти слова и события прозвучали громом над ней. И больше ничто для неё не имело значения, кроме глаз брата. Его рук и его сердца. Странно, но… Она в буквальном смысле начала чувствовать его кислородом, без которого невозможно жить.
Минуту молчания разрушил Дагур. Опустившись на колени, он взял ладони Хедер в свои и замер на миг, собираясь с мыслями. Девушка не посмела шевельнуться, только тихий выдох сорвался с её губ. Наконец, набрав в грудь побольше воздуха, Дагур медленно произнёс, иногда останавливаясь, будто натыкаясь на невидимый барьер:
— Эти дни… Это время, что я дышу тобой, не может длиться вечность, как бы я ни хотел обратного. Мы должны быть рядом, Хедер, но не так… Я вижу, что ты увядаешь. С каждым днём становишься бледнее и болезненно выглядишь. Что-то гложет тебя… Что-то страшное, чувствую. Но поверь, я смогу убить всех, кого пожелаешь, за тебя. И… Может быть, немного странно… Будешь моей женой?
Хедер чуть не задохнулась от неожиданности, не верящими глазами смотря на Дагура. Ей хотелось улыбнуться… Ей хотелось зарыдать… И хотелось упасть в небо, смеясь и растворяясь в облаках, сливаясь со звёздной пылью. Эти слова стали чем-то вроде ответа. Что дальше? А дальше всё становится таким, каким должно быть… И, может быть, всё это просто сон, которого никогда не забудешь, но Хедер хотела бы, чтобы все забыли вокруг, что они брат и сестра.
— Мне на всех них плевать, уничтожим их, — прошептал Дагур. — Только скажи «да», Хедер.
И Хедер сказала. Губами. Опустилась на колени рядом с ним и поцеловала. Нежно, осторожно, так, как целует сестра… Так как целует девушка, которая ещё невинна, чиста и сдержанна. И Дагур потерял рассудок от этого прикосновения. Потому что сердце его замерло от немого согласия сестры.
Всё казалось какой-то выдумкой. Брак с братом… Тот брак, что небеса не благословляют. Мрак в душе упал куда-то далеко, но всё равно оставил тень себя, напоминая, что он всё ещё существует. Ответ… Нужен ли он, этот ответ на вопрос, зачем они живут? Рядом друг с другом, влюблённые и страстные… Не ради детей, не ради семьи. Но ради чего? Возможно, стоит вернуться на Край… Стоит уничтожить охотников, сражаться и охранять свой народ. И Дагур будет рядом, до самого конца. И жизнь их будет борьбой, бок о бок друг с другом. Да, это правильно. Но тоска, печаль в душе, не дают надежде оставаться в сердце… Замирать в нём и растекаться белым светом по венам.
Потому что Хедер не верит в будущее.