Но не это страшно. Любить может кто угодно, не запрещено законом. Любить сестру? Ну, а почему бы и нет? Ведь никому не мешает эта привязанность, верно? Однако Дагур не просто любил Хедер. Он хотел Хедер. Как бы грязно и грубо это не звучало. Дагур пользовался успехом у дам, даже будучи сумасшедшим. Он рано повзрослел во всех смыслах. Пил вино жизни, не отказывая себе ни в чём. Отец закрывал глаза на все его проделки и выходки, что ещё больше подогревало страсти Дагура. В постели у юного наследника побывали практически все девушки острова берсерков, однако ни одна из них не могла ему дать то, что он искал. Потом ему как-то стало наплевать на всех этих шлюх, у которых на уме только одно — деньги, власть и внешность. Он погрузился в войны, в битвы, в стычки с Иккингом… Но потом, словно гром среди ясного неба, — она.
Хедер. Даже тогда, стоя на корабле палубы и видя её, обмотанную вместе со своим драконом цепями, он почувствовал, как что-то ухнуло где-то в сердце. Дагур сослал это на инстинкты. Ведь Хедер была красавицей, все охотники кидали на неё взгляды, полные не скрываемой жажды. Он бы и сам не прочь был провести с ней пару ярких ночей, останавливало эти глупые фантазии только кровное родство. Но потом…
Потом Хедер вернулась к нему. Он тогда очень обрадовался. Иметь рядом сестру казалось забавным, крутым. Наконец-то Дагур перестал чувствовать себя одиноким. Но чем больше он общался с ней, чем больше находился рядом, тем больше влюблялся. Нет, не в прекрасные чёрные локоны и стройное тело, нет. В душу. В то, что отражалось на дне её глаз, в то, что она говорила. А когда любишь душу, любишь и тело, в которое она заключена.
— Стой!
Дагур пригнулся и потянул за себя Иккинга. Спрятавшись в зарослях, они стали свидетелями не самой приятной картины. Хэддок хотел было кинуться к охотникам, но Дагур сумел удержать брата.
— Если им попадёшься ещё и ты, ничто не спасёт ни её, ни тебя!
Астрид стояла на коленях перед главным охотником, со связанными за спиной руками. Тот что-то говорил ей со странной ухмылкой на губах, на что девушка отвечала резко и грубо, получая за дерзость удары по лицу.
Дагур велел Иккингу держаться за ним и подобрался поближе, не издав ни звука. Теперь смысл разговора стал предельно ясен.
-… как и твоя участь. Где черновласая подружка?
В ответ тишина и злобный, полный чистого презрения взгляд.
— Ясно. Не хочешь говорить. Интересно, кто помог ей бежать, если не ты? Упрямая сучка. Эй, Крим! Научи-ка дикарку манерам…
Стоящий рядом воин кивнул и, схватив Хофферсон за плечо, резко поднял с земли, толкнув в сторону берега. Дагур знал эти места. Корабль охотников явно пришвартовался где-то рядом. И это было не хорошо. Во всяком случае, для Астрид.
— Ты точно уверен, что это Хедер?
— На все сто. Не раз приходилось видеть её с тем чокнутым.
Дагур кивнул Иккингу и показал пальцем на меч, потом на деревья, стоящие у краю поляны. Хэддок всё понял и, хотя его била дрожь злобы, смог взять себя в руки. На его лице отражался весь спектр эмоций, который можно назвать: «ярость». Дагуру это было по душе.
Перебравшись к деревьям, вождь берсерков поудобнее перехватил рукоять меча и, предвкушая хорошую схватку, сделал знак Иккингу, чтобы тот подождал немного. Хэддок непонимающе уставился на «брата», но вопроса задать не успел.
Выйдя из тени на поляну, Дагур ухмыльнулся, смотря на охотников, не заметивших его сразу.
— Кхе-кхе, — кашлянул Остервенелый и с удовольствием втянул в себя ночной воздух.
Охотники резко обернулись, смотря на него так, будто увидели призрака. Действительно, кто ж среди охотников не слышал о нём?
— Для тех, кто ещё не усёк. Я — Дагур. Не псих, не чокнутый, не шизанутый. Да-гур. Никаких «-стер» и «-стертер».
Резко вскинув меч, он издал боевой клич и кинулся на группу охотников, выбив у первых из рук арбалеты и повалив ударом меча двух других. Спонтанность во время боя — лучшее оружие воина. Ввести врагов в шок и погладить по головке (в лексиконе Дагура это означало прибить). Главный, почувствовав, что запахло жареным, кинулся к кораблю, в то время как остальные пытались справиться с «восставшим из небытия психопатом». Но у них не было шансов, потому что в бой вступил Иккинг. Да, несмотря на свою костлявость, братишка умел хорошо сражаться. Дагур это давно взял на вооружение.
Битва вышла быстрой, молниеносной и без кровопролития (почти). Многие так и не поняли, что произошло. Однако те, кто был на корабле, могли прийти сюда вместе с заложниками, и тогда других вариантов, кроме как сдаться, у «братьев» не останется.
— Иккинг, уходим. Нам одним не справиться. Будем лечить Беззубика.
— Что?
— Если бы ты не был Иккингом, я бы давно прибил тебя за глупые вопросы. Противоядие, братишка. Про-ти-во-я-ди-е.
____________
* — текст содержит некоторые фразы из 1 серии 4 сезона «Гонки по Краю».
========== Глава четвёртая ==========
— Вроде бы всё собрали…
Дагур задумчиво вертел в пальцах фиолетовый олеандр. Иккинг выдохнул, опустившись на траву, и о чём-то задумался.
Вот уже пару часов они, всеми силами стараясь не столкнуться с охотниками, собирали ингредиенты для противоядия. Дагур то и дело вспоминал о Хедер, осознав, что боится оставаться с ней наедине. В тот момент над пропастью он чуть было не выдал себя, но… Сумел сдержаться. Что было бы, если бы он остался с ней в пещере? Если бы нашёл её первой… Если бы… Если бы она ещё раз приблизилась к нему?
Дагур невольно стиснул зубы. Осознание того, что Хедер приходилась ему родной сестрой, резко ударило в голову. Даже в сумасшедших снах, он всегда помнил о том, кто они друг другу… Каждый раз, когда мысли возвращались к ней, когда он становился на порог фантазий, перед ним вставала стена. Невысокая, но он не мог перемахнуть через неё, постоянно подходил к этому барьеру, сходил с ума и прятал всё обратно глубоко в себя.
Мысли о Хедер никогда не оставляли его. Эти месяцы, находясь на необитаемом острове, Дагур жил лишь одними воспоминаниями, которые разрезали его душу на части. С чего он взял, что несколько месяцев вдали от Хедер избавят его сердце от проклятого чувства? Идиот.
Дагур перевёл взгляд на Иккинга. Интересно, а что он чувствует, когда прикасается к Астрид? Что говорит ей, как может находиться рядом с ней и сохранять разум в ясности? Как можно так любить? Да и любит ли Хэддок эту блондинку? Он с ней постоянно… И почему-то не теряет рассудка от одной только мысли об Астрид. Почему-то его симпатия не омрачена какой-то печатью. Но почему у Дагура иначе?
— Переживаешь? — спросил он Иккинга, понимая, что ответ не требуется. — Не переживай. Вытащим мы твою подружку.
— А если нет… — Хэддок вздохнул и, спрятав лицо в ладонях, пробормотал. — Почему, почему я не слушал… Теперь под удар я подставил не только себя, но и Астрид, и Беззубика, и Хедер…
Хедер
Дагур знал, что в таких случаях нужны правильные слова. Опустившись рядом с Хэддоком, он произнёс:
— Не вини себя. Конечно, ты сглупил…
— Сглупил?
— Сыдиотил, ступил, если тебе нравится, — пожал плечами Остервенелый, продолжив. — Но всё можно исправить, братишка. Спасёшь ты свою Астрид!
— Она не моя, — пробурчал под нос Иккинг, отворачиваясь и чуть покраснев.
— Значит, будет твоей, — пихнув брата в бок локтем, Дагур подмигнул ему и, помогая подняться с земли, сказал. — Ладно. Пойдём… Нам ещё…
Внезапно из-за дерева вылетела стрела. Дагур, услышав её свист, резко толкнул Иккинга на землю и… Почувствовал боль в плече. Бросившись в сторону, Остервенелый велел Иккингу бежать, а сам, налетев на лучника, прятавшегося в тени, вырвал у того из рук арбалет и, отбросив оружие в сторону, сцепился с охотником, упав на траву.
Разум затуманивался, но Остервенелый боролся… До тех пор, пока перед глазами не стало темно, а тело перестало его слушаться…