Путь через лес оказался труднопроходимым. Земля вздымалась горбами высотой со взрослого мужчину, и ни одна из троп, ведущая между ними не была проложена человеком. Сначала он угодил в грязную лощину, полную глубоких луж, поверхность которых скрывали листья, выбирался оттуда Фрейт под конец уже на карачках. После такого он старался не спускаться с пригорков, какими бы крутыми те ни были. Неужели он так и не увидит станцию? Стало казаться, что голос насмехается над ним. Но вот он как будто объявил о расценках и прибытии следующего рейса.
- Да что же это? – задыхаясь, выпалил Фейт. – Только не замолкай.
Он едва не рухнул, карабкаясь по склону, укрытому мокрой листвой. Он ухватился за мшистый ствол дерева, чтобы подтянуться, и влажный кусок коры рассыпался у него в руке. Фрейт втянул воздух носом, издав звук, который предпочёл бы не слышать. Наконец он разглядел здание, но оно не имело отношения к железнодорожной станции. Здание, скрывающееся за деревьями, оказалось школой.
Длинный и широкий главный корпус краснел за деревьями. Два крыла тянулись от него, окружая школьный двор, а за его краями стояли вдалеке фигуры и наблюдали за состязаниями в беге. Сразу всё стало ясно. Это был день соревнований, голос объявлял не о номерах поездов, а о победителях под этими номерами, не мешки с почтой, а мешки для бега имелись в виду, не цены, а сцена.
На долю секунды Фрейта посетила безумная мысль вернуться на главную тропу. Он ощутил себя ребёнком, заблудившимся в лабиринте, к тому же, будучи школьником, он ненавидел физкультуру. Не реви, Ревкин, - говорил ему физрук. А Фрейт на самом деле никогда не выставлял слёзы напоказ. Небольшой избыток веса делал его потливым. Не слёзы, пот стекал по его лицу, когда он, пыхтя, под ироничными замечаниями учителя, бежал за всем классом к финишной черте. Теперь преподавателям запрещено измываться над детьми, даже в такой отдалённой школе. Фрейт сделал этот вывод, наблюдая за девочками Карлы.
В школе наверняка найдётся кто-нибудь, кто укажет ему верное направление до станции. Фрейт чуть не скатился с пригорка. Здание школы исчезло из виду, но голос диктора – ведущей состязаний - слышался отчётливо, она говорила что-то о голове. Если ведущая похожа на Карлу, участники могли не слишком напрягаться. По мнению Фрейта Карла могла бы быть и построже с дочками, но видимо считала, что сам он обходился чересчур строго с ней маленькой, потому саботировала сейчас.
Короткий путь до школы показался опасным, и рисковать сломать или растянуть себе что-нибудь Фрейт не стал. Он взобрался на очередное возвышение и увидел здание, скрывшее от взгляда поле. Со следующей вершины было видно только крышу школы над высокой живой изгородью, окружавшей территорию. И прежде, чем добраться до этой изгороди, он миновал рощу, затянутую плющом.
Дорожки как таковой не было, если не считать ею полосу грязи, идущую вдоль тёмной кромки леса. Живая изгородь была на порядок выше Фрейта, и толще в два раза его выпирающего брюха. Просветы были слишком малы даже для маленького ребёнка, чтобы он смог продраться сквозь неё. Вдобавок изгородь не только внутри сверкала остриями шипов, но ещё и ощетинилась ими. В наши дни наверняка следят за тем, чтобы подобного заросшего чудовища не было на территории школ. Но как же давно изгородь посадили, чтобы она так разрослась?
Школьных ворот Фрейт не увидел, и потому пошёл по раскисшей тропинке к школьному полю. Окна здания, мелькавшие в просветы, были черны, как глубина леса. Голос диктора скрежетал, и звучал слишком возбуждённым для скучной картины, представшей перед Фрейтом.
Забег в мешках завершился. Несколько мешков, в которых смог бы уместиться взрослый мужчина, стояли, прислонённые к забору. Голова у Фрейта шла кругом от напряжения, и на миг ему показалось, что участники забега так и остались стоять в мешках, покачиваемые на ветру. Вообще, использовать столь грязные мешки в соревнованиях было бы невозможно. Они годились разве что для сбора мусора. Но Фрейту от этого стало легче на душе – значит, организаторы подошли к спортивному дню без особой строгости. Зрители на другом конце поля играли с потрёпанным мячом для регби, бросали его друг другу. Голос в динамике истерично взвизгнул, стремясь привлечь их внимание к происходящему на поле. Фрейт же увидел на поле только одного бегуна, мчащегося по дорожке из грязных следов и неаккуратной траве. Что бы это ни было за соревнование, ждать его окончания у Фрейта не было времени.
- Извините! – крикнул он через самый широкий пробел в изгороди меньше его большого пальца. – Вы можете помочь?