- Еще бы. Очень умно. А куда потом дела клюшку?
- О, просто выбросила её в бассейн.
- Там и бассейн был?
- Ага. Надо сказать, ничего так себе, миленький. Вообще-то, с начала я хотела утопить в нем этого придурка, но, к тому времени он был весь такой гадкий и липкий, а я не хотела пачкаться в его крови.
- И ты... вот так просто ушла?
- Вернулась к пробежке. Добежала до Парковой, и оттуда уже по Косогорной, прям до дома. Ой! Это же объявили мой номерок! Не подашь мне сумочку, она вон там?
- Вот, держи.
- Ну, приятно было с тобой поболтать. Ты уж давай, не теряйся больше надолго.
- Ты тоже.
- И удачи тебе с твоим зубом.
- Спасибо. Пока.
- Пока.
Перевод: Павел Павлов
Рэй Гартон
"Самопожирание"
Странные штуки в последнее время вылезали из моего тела.
Может быть, это как-то связано с тем, что я постоянно находился в состоянии сильного стресса. Но у кого сейчас нет стресса? В этой экономической ситуации? В этом политическом климате? Все застрессованы. Все разваливается к чертям, и никто не знает, как с этим бороться. Я не слышал, чтобы кто-то еще рассказывал о странных штуках, вылезающих из их тел. Но я же тогда ни с кем не говорил об этом, потому что... ну, потому что это просто жутко. Я и рад был кому-то поведать о своем секрете, но это все звучало бы так необычно, что я боялся, что меня примут за сумасшедшего. А больше всего меня пугает то, что я и вправду могу быть безумцем.
Может быть, я на самом деле псих. В последнее время я часто обдумывал возможность этого. Обычно говорят, что если ты допускаешь вероятность своего безумия, то ты никакой не сумасшедший. Хотя, многое из того, что "обычно говорят", не соответствует действительности.
Я изрядно похудел, хотя не предпринимал никаких усилий. Для меня это необычно. Вес я набираю легко, а сбрасываю медленно, к тому же последние десять лет я занимался сидячей канцелярской работой. Разумеется, я ее уже лишился, но разве я тратил высвободившееся время на физические тренировки? Конечно, нет.
Я не могу не задаваться вопросом, имеет ли это все какое-то отношение к штукам, которые выскакивали из меня. Ну, словно они частицы меня самого. Но как такое может происходить, если они сразу убегают прочь? Я стараюсь не думать на данную тему слишком много... о тех штуках, которые я видел и слышал.
Несколько раз я почти собрался рассказать обо всем Карли, но сейчас с ней вообще трудно о чем-либо разговаривать, а о подобных странных и невероятных вещах – и подавно. Однако она отпускала замечания насчет доносящихся из стен шумов, так что я знаю, что не единственный, кто их слышит. Она думает, что это мыши.
Я не знаю, что это такое, но я уверен, что это точно не мыши.
Уже некоторое время между нами... не все хорошо. Все началось, когда мы узнали, что она не может от меня забеременеть. Мы пытались в течение нескольких лет, прежде чем поняли, что проблема во мне. И тогда она стала охладевать. Я предложил взять приемного ребенка, но Карли не проявила интереса, так как хотела своего. Изучив возможность экстракорпорального оплодотворения, я понял, что мы не потянем его финансово. Кроме того, это сейчас незаконно, так что вышеназванный вариант отпал бы, даже если мы и могли себе его позволить. Карли и я перестали обсуждать данный вопрос и больше к нему не возвращались. А потом мы отдалились друг от друга.
Конечно, все это больно, но для меня это не стало большим сюрпризом, так как я всегда считал, что все у нас слишком хорошо, чтобы быть правдой. Судите сами, она - такая красивая, общительная и веселая, такая сексуальная и живая. Я же – неумеха, компьютерный ботаник, застенчивый, замкнутый парень, который никогда не понимал, что она во мне нашла. Она вывела меня из всего этого и капитально изменила. Через несколько лет после нашей встречи я растерял большую часть своей стеснительности и стал более общительным. Но только до тех пор, пока мы не узнали, что она не сможет забеременеть от меня. После этого все изменилось. Я опять стал превращаться в того, кем был ранее.
Мы не стремились заключить брак. Для подтверждения отношений нам не нужна была официальная бумажка. Но мы хотели родить ребенка, а иметь детей вне брака стало незаконным. Мы все еще живем вместе, потому что сейчас разводиться намного сложнее и дороже, чем раньше. Но мы больше похожи на соседей по комнате, чем на семейную пару. И если я не найду новую работу в ближайшее время, все станет еще хуже.