Огонь был источником тепла и света, он мог служить для отпугивания хищников и выкуривания кровососущих насекомых, для обработки различных материалов (вспомним закаленное в огне острие копья из Лерингена) и сжигания отходов, наконец, для приготовления пищи, особенно животной. Известно, что даже человекообразные обезьяны, когда у них есть выбор, предпочитают вареное и жареное мясо сырому, и неандертальцы, наверняка, разделяли с ними (и с нами) это вкусовое пристрастие. О том, что свою добычу они перед употреблением готовили, говорит, например, анализ следов огня на костях копытных из пещерной стоянки Кебара в Израиле. Эти следы гораздо чаще встречаются на мясистых трубчатых костях, чем на малопригодных для жарения фалангах, позвонках, или черепах, причем — и это особенно показательно — эпифизы (концы) трубчатых костей обожжены намного сильнее, чем диафизы (средние части), защищенные от прямого воздействия пламени мясом (Speth and Tchernov 2001).
Очаги и кострища на неандертальских стоянках — вполне обычное явление. Особенно хорошо они изучены на пещерных стоянках Ближнего Востока (Кебара, Тор Фарадж) и Западной Европы (Пеш Ле л’Азе, Рок де Марсаль, Ле Каналет, Абрик Романи и др.). Иногда, благодаря необычным геологическим условиям залегания археологических материалов, удается выявить и реконструировать не только очаги, но и весьма эфемерные сооружения, устраивавшиеся над ними или поблизости от них. Так, в одном из мустьерских слоев грота Романи (Абрик Романи) в Испании, близ Барселоны, при раскопках было зафиксировано множество так называемых «древесных псевдоморф» — пустот в травертиновых отложениях, повторяющих форму стволов и ветвей деревьев. Эти стволы и ветви явно были заготовлены впрок жившими в гроте неандертальцами, причем почти все они концентрировались около очагов. Видимо, их собирались использовать как топливо, а частично, наверное, и как строительный или поделочный материал. Однако после того как людям по какой-то причине пришлось покинуть грот, культурные остатки были включены в быстро формирующийся травертиновый слой, деревянные предметы покрылись кальцитовой коркой, и когда они разложились, в слое остались продолговатые округлые в сечении полости. Три таких полости длиной порядка полутора-двух метров лежат, пересекаясь, над одним из очагов (рис. 24). Очень похоже, что это следы стоявшего когда-то над костром высокого треножника, который мог служить, например, в качестве таганка для приготовления пищи (Castro-Curel and Carbonell 1995).
Рис. 24. Вверху — «древесные псевдоморфы» на одном из участков слоя I стоянки Абрик Романи в Испании; внизу — гипотетическая реконструкция треножника над очагом на этом же участке. Крестики, цифры и буквы обозначают границы и номера раскопочных квадратов площадью 1 м2 (по Castro-Curel and Carbonell 1995).
Помимо сооружений, предназначенных для сохранения и использования огня, встречаются на неандертальских стоянках и следы более основательных строительных конструкций, сложенных из крупных костей животных и камней. Правда, они не столь часты, как очаги и кострища, и гораздо труднее поддаются однозначной интерпретации.
Поскольку неандертальцы предпочитали жить в низкогорных и среднегорных районах, а часто проникали и в высокогорье, то не удивительно, что большая часть их стоянок — это гроты, пещеры, или, на худой конец, скальные навесы. Если же они выбирались на равнины, где пещер нет, то тогда стойбища устраивались под открытым небом. Однако без крыши над головой обитатели таких стойбищ тоже, видимо, не оставались. Во всяком случае, сооружение убежищ, где можно было бы укрыться от стихий (а возможно — кто знает? — и от нескромных взглядов соседей), не было для них неразрешимой задачей. Об этом свидетельствуют, например, находки, сделанные в середине прошлого века на стоянке Молодова 1 на западе Украины. Здесь было раскопано скопление крупных костей мамонта (тазы, черепа) и других животных, имевшее в плане форму окружности диаметром около 8–9 м. Кости в основном лежали по периметру скопления, а между ними, во внутренней его части, находилось около десятка кострищ. Многие (хотя далеко не все) археологи склонны рассматривать этот объект как остатки жилища, и такая интерпретация кажется довольно правдоподобной. Следы похожих сооружений выявлены и на ряде других памятников.